Порой бывает легче болеть, страдать
от невыносимого и беспощадного давления
или сойти с ума, чем привнести
в реальность дух, который заставляет
человека столкнуться с социальными
конфликтами, непониманием и
одиночеством. Какой же в этом великий
мистический вызов и какая боль -
быть человеком!

Арнольд Минделл

Введение

«Когда невыносимая боль тисками сжимает голову, когда нет больше сил жить от состояния безысходности, я беру бутылку водки и, превозмогая колоссальное отвращение к ее вкусу, выпиваю первый стакан. Через некоторое время боль проходит и я вхожу в приятное состояние покоя и полного безразличия к окружающему миру. Мне никто не может сделать больно.» — Так говорит одна из моих пациенток, больная хроническим алкоголизмом, талантливая и очень ранимая женщина, уставшая от бесконечных измен своего мужа.

Когда я пишу эту работу, то думаю над тем, что у меня тоже бывают в жизни моменты, когда тяжело работать, любить, просто тяжело жить. Тогда я беру паузу, еду на Арбат, поднимаюсь на второй этаж старинного особняка и вхожу в полутемный зал. Я знаю, что сейчас для меня остановится время и я войду в свой мир, в самые глубины своей психики и это станет началом моего исцеления. И вот начинается. Я слышу знакомый голос своего терапевта, расслабляюсь, ровно дышу, фокусируя внимание на дыхании под тихую спокойную музыку. Потом перехожу к усиленному дыханию. И вдруг слышу барабанный бой, шаманский бубен. Громкий резкий звук. И вылетаю. Во вселенную (так я чувствую). И потекли слезы. Целый поток. Я чувствовала как дрожали веки, как скатывались под голову слезы. И при этом я была достаточно независимым наблюдателем, чувствительным и внимательным ко всему, что происходило снаружи и внутри. Вокруг меня гремела и пела музыка, рыдали и кричали люди. А я думала, что это звуки музыкального сопровождения.

Внутри — тоже звучало что-то. Где-то вверху тонко висел прозрачный звук — его-то я и старалась услышать. И могла, так как была внимательна. Он звал, и я шла. Я слышала все стоны там, на земле — на полу. Но они не держали, не мешали. Я держалась за звук. И он меня держал. Потом слезы остановились, боли в теле прошли. И мне казалось, что я стала легче…

Я находилась на сеансе трансперсональной психотерапии или, если быть точнее, на сеансе одного из направлений этой терапии — голотропного дыхания. Голотропная (или холотропная) терапия — альтернативный вариант глубинной психологии, направленный на восстановление целостности (от греч. Hоlоs — «цельный»). Специально разработанная всемирно известным американским психиатром Станиславом Грофом процедура включает контролируемое дыхание (гипервентиляцию), музыку и различные формы использования звука, а также фокусированную работу с телом. Основное кредо голотропной терапии состоит в признании потенциала измененных состояний сознания (ИСС), способных к трансформации и эволюции, обладающих оздоровительным воздействием. Основная стратегия сводится к тому, чтобы довериться мудрости нашего тела.

Используя глубокое, быстрое и частое дыхание, мне удалось погрузиться во внутренние пространства своей психики. Под воздействием такого дыхания и психоделической музыки я вошла в ИСС, которое активировало самые глубокие пласты моей личности и интегрировало их в очищающем, хотя порой и в мучительном переживании. Я сама выбрала момент прекращения участия в сеансе, руководствуясь собственным ощущением глубокого удовлетворения и достаточности. Глубокие, искренние переживания самоочевидны, они самоосвобождающие. И во время обсуждения после сессии у меня было чувство восхищения новыми открытиями в познании себя и своей души, чувство ее освобождения, облегчения и стабилизации.

Что же привело к такому решению моих внутриличностных проблем? Почему я нашла такой способ самореализации в сложные периоды своей жизни? И почему же в начале данной работы я вспомнила о своей пациентке, больной хроническим алкоголизмом, которая решала свои проблемы с помощью психоактивного вещества — алкоголя? Сейчас я выскажу удивительную мысль: и я, и она решали свои проблемы с помощью погружения в ИСС.

Больные алкоголизмом и наркоманией постоянно ищут особого состояния, состояния ухода от реальности, иллюзии счастья. Для поиска этого состояния может быть множество причин и, по большому счету, у каждого человека свои причины. И каждый из них находит свой путь достижения этого иллюзорного счастья — кто-то с помощью алкоголя, кто-то — героина, а у кого-то достижение высшего блаженства — «кураж» с помощью стимуляторов и т. д.

Каждый сознательный человек слышал о возможных последствиях неконтролируемого употребления психоактивных веществ (ПАВ): об адской зависимости от героина, о риске передозировки, об опасностях состояния алкогольного опьянения, об умственной деградации человека, употребляющего алкоголь и наркотики, о повышении вероятности заболевания раком при курении. И тем не менее люди продолжают употреблять ПАВ. Ради того, чтобы хотя бы на время изменить себя, создать состояние внутреннего благополучия, которое помогает им пережить трудности жизни, люди рискуют своим здоровьем, работой, семьями, а иногда и жизнью.

Пойти по пути запрета того или иного ПАВ не представляется возможным. Запретив одно ПАВ, мы неминуемо придем к злоупотреблению другим, ведь больной ищет состояние, которое вызывает это ПАВ.

С древних времен известно, что различные вещества растительного и животного происхождения вызывают патологические состояния. В историческом развитии почти каждая культура экспериментировала с растениями, что привело к накоплению знаний о многих психоактивных ядах, известных сегодня. Важными моментами в древней психофармакологии явилось открытие и использование алкоголя, конопли и опиума в Европе, кофеина, никотина, кокаина в Азии, а также растений-галлюциногенов, таких как мескаль (неколючий полукруглый кактус, растущий в Мексике и на юго-западе США), из которого добывали мескалин — галлюциногеновый алкалоидный яд, и некоторых разновидностей грибов, из которых в доколумбовой Америке получали псилобицин. Развитие психофармакологии в ХIХ веке включает извлечение сильного болеутоляющего морфина из опиума, введение в пользование закиси азота, эфира и хлороформа и раннее использование кокаина как стимулятора. В 30-е годы ХХ века начинается использование амфетамина в качестве психостимулянта. В 1943 г. были открыты галлюциногенные свойства ЛСД.

Табак, кофе, алкоголь — это самые распространенные ПАВ, чаще всего употребляемые людьми. Однако широко используются также марихуана, гашиш, ЛСД, мескалин, амфетамины, кокаин и даже героин.

Так что выбор велик, всего не запретишь. Необходим иной путь решения этой проблемы. Одним из направлений на этом пути мне видится исследование ИСС и психотерапевтических методик, индуцирующих это состояние.

На помощь больным, злоупотребляющим ПАВ, приходит трансперсональная психотерапия, которая, используя только лишь гипервентиляцию и специально подобранную музыку, приводит пациентов в ИСС. Но дело не только в этом. В результате голотропной терапии глубинные проблемы, приводящие к злоупотреблению ПАВ, преображаются в поток необычных ощущений, переживаемых осознанно, и после этого прорабатываются пациентом либо на индивидуальной или групповой психотерапии, либо самостоятельно.

Изучая литературу, посвященную использованию трансперсональной психотерапии в лечении больных, страдающих препсихотическими нарушениями, я не нашла упоминаний о лечении больных алкоголизмом и наркоманией. В тоже время, при прохождении специализированного курса по психиатрии и наркологии в Московском научно-исследовательском институте психиатрии РАН я получила информацию о применении в лечении упомянутых заболеваний клинической трансперсональной психотерапии. В данной работе я обобщаю полученную из литературных источников, образовательных программ и из моей практики информацию. Надеюсь, что она поможет специалистам, занимающимся лечением и реабилитацией больных алкоголизмом и наркоманией.

Следует отметить, что в данной работе я не касалась проблем физической зависимости от ПАВ. Исследования проводились только в рамках реабилитации, следовательно работа посвящена избавлению от психической зависимости от ПАВ.

Теоретическая часть

Основные принципы и задачи трансперсональной психотерапии

Трансперсональная психотерапия (ТП) представляет собой современное направление психотерапии, использующее измененные состояния сознания с целью изменения отношения больного к проблеме, самому себе, психотравмирующим факторам и устранения патологических симптомов и выработке новых стереотипов поведения и мироощущения.

Для индуцирования ИСС в методике ТП используется глубокое интенсивное дыхание (гипервентиляция). Данные исследования гипервентиляционной цепочки гомеостаза показали, что биохимические изменения в мозге весьма напоминают те, которые возникают под действием психоделиков. А это означает, что интенсивное дыхание может быть неспецифическим катализатором глубинных психических процессов, наряду с психоделическими веществами. Глубокое дыхание, совершаемое в быстром темпе в течение длительного времени, сопровождаемое специально подобранной музыкой способно вызвать глубокие трансформирующие переживания.

ТП использует потенциал психики к самоисцелению, участник сеанса за короткое время получает о себе обширные новые знания, а главное — развивает у себя чувство уверенности и контроля, он начинает понимать, что единственный человек, который ему действительно может помочь — это он сам.

Кардинальной особенностью ТП является то, что в ней в первую очередь активируются переживания, которые с эмоциональной точки зрения являются наиболее важными. Как будто в психике существует радар, сканирующий все пространство и обнаруживающий то место, где имеется проблема. Другими словами, проблема автоматически появляется, если она готова для проявления и разрешения. Очень часто это отличается от мыслей терапевта и пациента о том, что является проблемой вообще и какую проблему нужно разрешить в частности. Многие возникающие проблемы совершенно неожиданны, но выбор, вероятно, осуществляется безошибочно. В настоящее время не существует научной теории, объясняющей это. Не может быть это объяснено и в рамках традиционных представлений. Несмотря на это, тот положительный терапевтический эффект, который был получен при лечении больных алкоголизмом и наркоманией, заставляет более внимательно отнестись к этому нетрадиционному психотерапевтическому методу.

Сеанс ТП характеризуется следующими особенностями. Гипервентиляция вызывает сдвиг гомеостатического равновесия, и организм отвечает на изменение биохимизма внутренней среды, в частности, вынесением на «поверхность» различных старых, глубоко укоренившихся эмоциональных напряжений, избавляясь от них разрядкой на мышечном уровне. Эта разрядка проиходит в двух формах — либо в форме катарсиса, отреагирования с драматическими движениями тела, криком, тремором, подергиваниями, кашлем, а иногда даже рвотой, либо в форме поверхностного напряжения и спазмов мышц. При этом в конечностях развиваются характерные временные контрактуры, которые с традиционной точки зрения являются типичным физиологическим ответом на гипервентиляцию и защелачивание крови (судорожное мышечное напряжение и карпопедальные спазмы — спазмы кистей и стоп). Однако по мере продолжения дыхания это состояние значительно ослабляется, или даже совсем проходит, что нельзя объяснить чисто биохимически, так как гипервентиляция продолжается.

Указанные явления имеют сложную психосоматическую структуру и особый психологический смысл для каждого конкретного человека. В большинстве случаев можно найти специфические биографические, перинатальные (периода рождения)или трансперсональные источники этого психосоматического дискомфорта, возникающего во время сеанса ТП. Например, когда в кистях и стопах развиваются спазмы, они обычно отражают глубокий конфликт между сильными побуждениями и тормозящими, сдерживающими влияниями. В таких случаях часто выявляется наличие подавленной агрессии, невыражавшихся сексуальных тенденций или других неосуществленных импульсов по отношению к другим людям. Периферический разряд этих эмоциональных проблем в форме мышечных спазмов во время дыхательного сеанса собственно и отражает это динамическое равновесие, включающее одновременную активацию сгибателей и разгибателей сравнимой интенсивности.

Иногда болезненное мышечное напряжение может отражать «заблокированный» творческий импульс, например, нереализованное некогда стремление играть на музыкальном инструменте, танцевать, заниматься ремеслом. Человек явственно ощущает устранение блока и освобождение подавленного аффекта, что нередко практически подтверждается в дальнейшем его успехами, кажущимися многим близким ему людям неожиданными, в живописи, танцах, литературной деятельности, ремесле и проч.

Снятие напряжения устраняет мышечные спазмы, в руках и ногах устанавливается также нормальная циркуляция крови, что более заметно у людей, которые в повседневной жизни страдали от плохого периферического кровообращения и жаловались на холодные кисти и стопы.

Источником болей и напряжений могут быть воспоминания о прежних физических травмах или операциях, а также о своем биологическом рождении. Можно предположить, что в процессе рождения младенец чувствует себя, словно пойманный в ловушку — боль, удушье, крайняя тревога порождает огромное количество нейрональных стимулов, не находящих периферического выхода и вытесняемых в бессознательное. В сеансе ТП заблокированные тогда проблемы выходят на поверхность хотя для запоздалого, но разрешения. Это проявляется в сильных и часто болезненных мышечных спазмах в руках, ногах и во многих других частях тела.

Немало людей в повседневной жизни страдает головными болями, имеющими характер мигрени, «напряжения», ремня вокруг головы. Часто это проявление конфликта личности между желаемым и возможным.

Иногда напряжение мышц вокруг рта, смыкание челюстей, зажим горла и ощущение удушья может быть связано с жизненными ситуациями, которые угрожали прервать снабжение организма кислородом (пневмония в детстве, дифтерия, угроза утопления), а также различными особенностями биологического рождения (например, обвитие пуповины). То же самое можно сказать о блокадах и напряжениях в других областях — шее, животе, длинных мышцах спины, пояснице и ягодицах, которые связаны с различными темами биографической, перинатальной и трансперсональной природы.

Ст. Гроф утверждает, что алкоголизм и наркомания также имеют перинатальные корни. Особое значение имеет свободное использование анестезии во время родов; определенные вещества, примененные с целью облегчения боли матери, учат новорожденного на клеточном уровне видеть состояние, вызванное препаратом, как естественный путь для бегства от боли и трудных эмоций. Эти открытия недавно были подтверждены клиническими исследованиями, связывающими различные формы суицидального поведения со специфическими аспектами биологического рождения. Среди них выбор самоубийства при помощи наркотиков был связан с использованием анестезии во время родов.

В типичном дыхательном сеансе ТП напряжение и блокады должны быть усилены и проявлены. Продолжение интенсивного дыхания доводит их до кульминации, разрешения и снятия. Участников сеанса поощряют к эмоциональному и динамическому проявлению, рекомендуя настраиваться на возникающий поток эмоций. В этих условиях участники сеанса зачастую принимают необычные позы, издают странные звуки, делают неожиданные движения, что способствует интеграции бессознательного материала, разрешению внутренних конфликтов.

Таким образом, ТП — это принципиально новый, сочетающий в себе интенсивное дыхание, специально подобранную музыку и физические воздействия психотерапевтический метод, который в ИСС активирует самые глубокие пласты личности и интегрирует их в очищающем, хотя порой и мучительном переживании.

Характеристика измененных состояний сознания, возникающих в процессе проведения сеансов трансперсональной психотерапии

В доступной нам литературе, посвященной современным методам психотерапии, большое внимание уделяется ИСС как одной из основных проблем современных научных исследований. Несмотря на существование большого количества исследований, посвященной этой проблеме, многие клинические, нейробиологические и психологические ее аспекты остаются до сих пор неразработанными. Этот факт можно объяснить следующими причинами: 1) трудностями, связанными с терминологией и номенклатурой синдромов расстроенного сознания; 2) отсутствием четкости понятий «психика» и «сознание» и определенности в отношении их разграничения в норме и патологии; 3) отождествлением понятий «сознание» и «бодрствование».

Длительное время все многочисленные формы ИСС классифицировались в рамках синдромов помрачения сознания. В качестве кардинальных критериев патологического сознания приводились следующие:

• отрешенность от реального мира, выражающаяся в неотчетливом восприятии окружающего, затруднении фиксации или полной невозможности восприятия, фрагментарном отражении реальных обстоятельств;
• обязательное присутствие выраженной в той или иной мере дезориентировки во времени, месте, окружающих лицах, ситуации;
• бессвязности мышления, выраженное ослабление суждений, отсутствие запоминания происходящих событий и субъективных болезненных явлений: частичная или полная амнезия периода помрачения сознания;

Однако уже на начальных этапах изучения проблемы патологического состояния сознания стало очевидным существование различных уровней изменения (нарушения) сознания и их взаимопереходов. Еще Корсаков С.С. (1901 г.), изучив самонаблюдения физиолога Герцена А. А., писал о том, что «…бывают бессознательные состояния и различные переходы к ясному сознанию: то в форме простого чувства существования, то в форме хаотического сознания, то в форме смутного осознавания различия себя и внешнего мира, то, наконец, в форме различных степеней осознавания взаимного отношения внешних явлений между собой».

В дальнейшем исследования Герцберга М.О., Лукомского И.И., Мясищева В.Н. подтвердили наблюдения Корсакова С.С. Так, Герцберг М.О. (1961 г.) отметил, что в клинической практике наблюдаются случаи нарушения сознания, не укладывающиеся в схему «помраченное — ясное сознание.

Лукомский И.И. (1966 г.) выделил целую группу «парциальных расстройств сознания», которую, по его мнению, следует четко отграничивать от синдромов «диффузных расстройств сознания» и необходимо сохранить как самостоятельную в психиатрической семиологии.

Мясищев В.Н. (1966 г.) предложил систематику патологии сознания с учетом разных ее планов и уровней. В ней фигурируют, во-первых, клинические формы диффузных расстройств сознания в виде оглушения, помрачения, сужения, спутанности, аменции и т. д., возникающие в результате нарушения ясности, отчетливости отражения, утраты связи.

Однако необходимо отметить, что в последние годы наметилась тенденция разделения сознания на различные составляющие, в которых одной из ведущих структур является бессознательное.

В связи с этим сформировался принципиально другой научный подход и к проблемам нарушения сознания. Возник новый термин «измененные (необычные, особые) состояния сознания». Однако относительно трактовки этого термина и понимания сущности ИСС наблюдается значительное расхождение во мнениях.

Описанию специфических феноменов ИСС посвящен большое количество исследований, проводимых в области трансперсональной психологии и психотерапии (Walsh R.N., 1980, Fadiman J., 1980, Vaugan J., 1980, Welwood J., 1983, Гроф С., 1990, 1993, Налимов В.В., 1989). Однако в этих областях сформировался чисто идеалистический подход во взглядах на природу человека, и, как следствие этого, ИСС рассматриваются как «истинный духовный опыт», «внетелесный опыт космического сознания», который является достоверным и подтверждает существование других реальностей, через познание которых в опыте «мистических откровений» происходит исцеление, духовное преобразование личности, а также реализация потребности человека в эволюции сознания.

Термин «измененные состояния сознания» является традиционным в психиатрической литературе (Гиляровский В.А., 1936, Снежневский А.В., 1970, Рыбальский М.И., 1989, Колосов В.П., 1994, Фролов А.В., 1994 и др.) и несет в себе философское, а не клиническое содержание, которое означает непатологические состояния сознания с комплексом неспецифических переживаний.

К ИСС традиционно относят:

1. ИСС, возникающие в обычной жизни каждого человека, которые являются физиологическими для организма и выполняют саморегулирующую функцию. Это такие разнообразные феномены, как «высокие переживания любителей классической музыки», религиозные чувства верующего человека — состояние «благодати», творческого вдохновения, состояния любви, «второго дыхания» у бегуна и т. д.
2. ИСС, возникающие в виде «аффективного прорыва» в экстремальных ситуациях, которые некоторыми исследователями квалифицировались как состояния дезадаптации психической деятельности. К ним, по определению Ю.А. Александровского (1976), принято относить те ситуации, в которых под воздействием психогенных факторов психофизиологические и социальнопсихологические механизмы, исчерпав реальные возможности, более не могут обеспечивать адекватное отражение и регуляторную деятельность человека. Иными словами, в этих случаях происходит прорыв адаптационного барьера, «ломка» динамических стереотипов в центральной нервной системе, сложившихся в процессе онтогенеза, и возникают расстройства психической деятельности.

Анализ литературных данных, посвященных проблеме «экстремальности», показал, что состояния дезадаптации могут возникать под влиянием как одномоментного, но достаточно выраженного по силе психологического или физического воздействия, так и в ситуациях, вызванных относительно слабыми, но длительно действующими факторами.

Как сообщают некоторые авторы (Теплов Б.М., 1961, Лебедев В.И., 1989), в состоянии кризиса (дезадаптации) происходит нарастание глубокого внутреннего конфликта, когда ломаются и перестраиваются все прежние отношения к миру и к самому себе, осуществляется психологическая переориентация, устанавливается новая система ценностей и изменяются критерии суждений, когда происходит распад одной и зарождение другой идентификации, у человека довольно часто появляются грезы, тревожность, страх, эмоциональная лабильность и другие состояния. По мере выхода из кризиса человек переоценивает духовные ценности, переосмысливает смысл жизни, начинает новый путь и по-новому видит свое место в ней, т.е. возникает психическая переадаптация.

Долгое время у исследователей существовала точка зрения, что по своей сути состояния дезадаптации представляют собой патологические расстройства психики, так как ИСС, возникающие в условиях изоляции и сенсорного голода имеют характеристики на первый взгляд сходные с психопатологическими картинами при различных психозах. Это давало основание предполагать о некоторой общности механизмов, лежащих в их основе.

Смулевич А.Б. (1983) высказал точку зрения, что классификация ИСС, моделируемых с помощью сенсорной изоляции, в рамках расстройства психической деятельности неправомерна. По его мнению, несмотря на наличие выраженных изменений аффекта, иллюзорных и галлюцинаторных образов, явлений деперсонализации и дереализации, изменений поведения, у индивида сохраняется критическое отношение к ситуации (исследуемый осознает свою безопасность и тот факт, что он участвует в эксперименте) и к переживаниям, а также наблюдается завершение переживаний с окончанием эксперимента и быстрое восстановление психических функций.

ИСС, индуцируемые различными психотерапевтическими методиками и фармакологическими средствами

Терапевтические возможности трансовых (Ледер, 1990), гипнотических (Жане П., 1913, Шарко М., 1885, Буль П.Н., 1974, Шерток Л., 1992, Сумбаев И.С., 1946, Рожнов В.Е., Бурно М.Е., 1976, Бурно М.Е., 1978, Каравирт, 1980 и др.), необычных (Гроф С., 1992), измененных (Налимов В.В., 1989) состояний сознания известны с древних времен и широко использовались в практиках шаманизма, различных медитациях, храмовых обрядах.

Опыт клинического изучения ИСС, индуцируемых различными психотерапевтическими методами, до последних лет в основном ограничивался лишь изучением гипнотических феноменов (гипнотический транс является частным вариантом ИСС), которые впервые были открыты Месмером А. В 1779 г. во время его экспериментов с «магнетическими металлами». Он считал, что при проведении сеансов от одного субъекта к другому передаются «магнетические флюиды», вызывающие терапевтический криз (типа конвульсионного). Baille (1784) дал следующее описание поведения больных в гипнозе: «Больные ищут контакта, спешат на встречу друг с другом, улыбаются, ласково разговаривают и стремятся взаимно облегчит приступы конвульсий».

Дальнейшему изучению гипноза были посвящены работы Жане П. (1913), Шарко П. (1885), Косторума С. И (1962), Буля П.Н. (1974), Рожнова В.Е. (1976), Hull (1933), White (1941), Sarbin (1950), Orue (1959), Brotteauh (1936), Jones (1925), Fenichel (1953), Liebault (1891) и др.

Результатом этих исследований явилось создание теорий, дающих объяснение гипнотическим феноменам:

Теория, рассматривающая гипноз как состояние повышенной внушаемости

Сторонники этой теории изучали гипноз в аспекте концепций Бернштейма, который утверждал, что гипнотизма нет, есть только внушаемость».

Теория диссоциации сознания в гипнозе

Основоположником данной теории явился Жане П. (1913), который рассматривал гипноз как «диссоциацию сознания».

Суть его теории заключается в том, что какие-то «течения сознания» могут «отделяться» и брать на себя «автоматическую» активность. Крайняя степень диссоциации сознания выражается раздвоением личности или появлением так называемых множественных личностей, которые имеют «свой способ действия, свой способ мышления, свой характер, свои капризы, вкусы, волю». Расщепление психики возможно лишь тогда, когда сила психического синтеза ослабляется и наблюдается сужение сознания, которое приводит к активизации низких ориентаций сознания (рассеянность, страсть, страх, инстинкт и т.д. ). Подобная ситуация возникает в состоянии спонтанного сомнамбулизма или вне его. Прочие гипнотические феномены автор рассматривает как проявления неполной диссоциации.

Авторы, в работах которых получили дальнейшее развитие взгляды Жане, продемонстрировали, что в механизме диссоциации психики важную роль играет бессознательное.

Психоаналитическая теория

Взгляды на гипноз с психоаналитических позиций вначале были сконцентрированы на проблеме удовлетворения инстинктивных желаний индивидуума с помощью создания перенесения. При этом гипнотизер, замещая идеал «я» (сверх «я») субъекта, играет роль всемогущего отца.

Fenichel (1953), более подробно проанализировав сексуальные позиции пациента, считал, что они направлены на удовлетворение прегенитальных влечений пассивно-рецессивного типа.

В последние годы гипноз рассматривается психоаналитиками преимущественно в плане психологии «я». Так, ряд авторов считают, что гипнотическое состояние является проявлением механизма защиты, при котором больной стремится скрыть свою агрессивность по отношению к гипнологу путем преувеличения своей покорности.

Существует еще одна точка зрения, что возможен гипноз без гипнотизера. При этом в воображении больного «возникают образы-покровители раннего детства или образы гораздо более позднего периода, наделенные авторитетом».

Steward H. (1963) допускал, что гипнотизируемый находится в амбивалентном положении по отношению к гипнотизеру, которого он любит и ненавидит одновременно. Также он считал, что гипнотический транс может быть понят как соучастие гипнотизера и пациента, направленное на подавление агрессивной атаки последнего на гипнотизера, но одновременно это является и проявлением атаки. В гипнозе появляется возможность вызвать и оживить вытесненные воспоминания с помощью проекции «сверх я» на место гипнотизера. Таким образом, субъект чувствует себя в значительной мере освобожденным от власти собственного «сверх я» и может дать свободный выход воспоминаниям.

Теория, рассматривающая гипноз как состояние, близкое ко сну

Аббат Фария (1819) первым употребил выражение «светлый сон» для обозначения гипнотического состояния. Schilder, Kauders, Kretschmer, Stokvis и др. поддерживали идею о родственности гипноза и сна с физиологической точки зрения, считая, что за возникновение гипноза ответственны подкорковые центры, регуляторы сна.

Однако ряд исследователей опровергли это положение, т.к. по их данным дыхание, пульс, ЭЭГ в гипнозе и состоянии бодрствования оказались идентичными. Так при регистрации показателей ЭЭГ во время гипноза у большинства больных не выявлено каких-либо изменений в них, но у некоторых пациентов были отмечены изменения, которые нельзя было объяснить однозначно.

Brenman M. (1951) считал, что гипноз подобен сну в психологическом плане. Bellak (1955) рассматривал гипноз как частный случай самоисключения функции «я», что имеет место и во сне, т.к. в гипнозе возникает топологическая регрессия в бессознательное.

Таким образом, ни одна из существующих в настоящее время гипотез не может в полной мере объяснить гипнотическое состояние.

Однако появившиеся в последние годы современные методы психотерапии дают возможность индуцировать ИСС с более выраженными вегетативными, психическими, поведенческими реакциями. К числу таких методов относится методика «голотропное дыхание» (Гроф С., 1992 — 1994), в которой с помощью гипервентиляции и музыкального воздействия участники психотерапевтической сессии достаточно быстро погружались в ИСС.

На основе анализа переживаний, возникающих у участников в ИСС, можно сделать вывод, что различные варианты ИСС отражают многочисленные уровни сознания.

Первый уровень сознания — психодинамический опыт является автобиографичным, индивидуальным и содержит «память эмоциональных событий и конфликтов», имевших место в различные периоды жизни человека. Переживания этого уровня интерпретируются Грофом в соответствии с фрейдовскими принципами психоанализа. Однако автор обогатил эту область концепций системой конденсированного опыта (СОЕХ), которая заключает память о событиях, имеющих аналогичные темы или содержащих аналогичные элементы. В сеансах ее появление сопровождается сильным эмоциональным зарядом того же качества.

Второй уровень — перинатальный — отражает переживания, связанные с различными стадиями процесса рождения, сопровождающиеся эмоциональным реагированием и выражающиеся непосредственно или в форме символических явлений.

Третий (высший) уровень — трансперсональный — охватывает состояния прозрения и откровения о духовных размеренностях сознания, явления, относимые к разряду паранормальных или психотических.

В настоящей работе предпринята попытка изучения феноменологической структуры ИСС, индуцируемых в процессе проведения сеансов трансперсональной психотерапии (ТП) с помощью следующих методов:

1. наблюдения за вегетативной, эмоциональной, моторной реакциями больных во время и после сеанса ТП;
2. наблюдения за больными после устранения блоков и освобождения подавленного аффекта во время сеанса ТП;
3. наблюдения за реакцией больных на изменение музыкального сопровождения;
4. анализ рассказов участников сеанса во время завершающего собеседования;
5. изучение творческих работ больных (рисунки, рассказы), созданных ими после окончания сеанса ТП и отражавших их переживания во время сеанса;
6. индивидуальная психотерапия.

Теперь сформулируем основные характеристики ИСС, индуцируемых на сеансах ТП.

Во время проведения сеанса ТП у больных возникали следующие непатологические психические изменения:

Психосенсорные изменения

Синестезии

Синестезии возникали при раздражении периферических окончаний слухового или тактильного анализаторов с трансформацией этих ощущений в элементарные зрительные, тактильные и слуховые иллюзии.

В проводимых сеансах встречались следующие типы синестезий:

А. Фонопсии — видение ярких, четких пятен различной цветовой гаммы в соответствии со слуховым восприятием музыки.
Б. Синосмии — возникновение кажущихся запахов, например, хвои, цветов, соответственно зрительным представлениям и музыкальному восприятию.
В. Синпсихалгии — появление или усиление болевых ощущений в мышцах спины, конечностях, области сердца, животе, головных болей при усилении тревоги.
Г. «Визуализация» — яркое зрительное видение геометрических фигур, узоров, орнамента, мозаики.

Аффективные психогенные галлюцинации

Возникали в сеансах под влиянием выраженного аффекта, например, экстаза, тревоги, при закрытых глазах в представляемом пространстве. Они были четкими, объемными или плоскостными. У больных сохранялась ориентировка в окружающей обстановке и частичный контроль над своим состоянием, осознание нереальности этих образов. Участники сеансов характеризовали их как «воспоминания», сюжет которых основывался на реальных психотравмирующих событиях, например, смерти близких, разводе, сценах унижения и оскорбления в детстве или более позднем возрасте, а также сценах одобрения и признания.

Эйдетические образы

Формировались под влиянием мнестического процесса. Больные говорили, что в сеансе вспомнили свое недавнее путешествие в тот или иной город, любимый уголок природы, бытовые ситуации. Эти образы легко устранялись и локализовались в представляемом пространстве. К эйдетическим образам сохранялось критическое отношение.

Непсихотические галлюцинации

Были непроизвольны в своем возникновении, символичны. При поверхностном уровне ИСС выявлялась связь этих переживаний с внешним воздействии (стук, шум, разговоры, запахи и т. д. ), т.е. внешние воздействия влияли на характер течения сеанса. При более глубоком уровне ИСС наблюдалась утрата связи с внешними воздействиями на короткий промежуток времени. Больные сообщали о кратковременной потере связи с внешним миром и «полной отдаче своим переживаниям».

Галлюцинаторные образы были яркими, четкими, цветными, сценическими и проецировались в представляемое пространство. Несмотря на необычность и подчас фантастичность данных образов, они часто воспринимались как естественные и несущие в скрытом виде важную информацию для больного. Больные либо созерцали их со стороны, либо являлись непосредственными участниками происходящих событий. При этом их участие могло быть как от первого, так и от второго лица. После сеанса содержание переживаний хорошо запоминалось, и лишь иногда больные сообщали о частичном запамятовании событий. Критика либо сохранялась во время переживаний, либо (при более глубоких уровнях ИСС) восстанавливалась сразу после сеанса. Характер галлюцинаций имел четкую связь с аффективными реакциями.

В данных непсихотических галлюцинаторных образах отражались психотравмирующая ситуация, личностные особенности больных, их скрытые желания, потребности и клиническое состояние.

Гиперестезия в виде повышения порога восприятия музыкального звучания, восприятия внешних звуков, тактильных прикосновений

Например, больные отмечали, что «музыка звучала слишко громко», «слишком мешали посторонние звуки», долго сохранялось восприятие слабых тактильных прикосновений к больному.

При глубоких уровнях ИСС больные отмечали гипестезию, которая проявлялась в повышении порога восприятия музыки. Больные сообщали, что практически достаточно громкое звучание музыки было «еле слышно», «не хватало музыки». Но при этом сохранялось восприятие слабых раздражителей (изменения светотени, тихих разговоров в зале, движений ведущего и других участников сеанса).

Парастезии проявлялись в виде ощущений ползания мурашек, озноба, покалываний, дрожи и вибраций в теле

Изменение восприятия схемы тела

Больные отмечали увеличение в размерах всего тела или отдельных его частей, например, рук, ног, плеч. «Сила начинала вливаться в меня и мои руки, плечи начали увеличиваться в размерах», «я стала больших размеров, а все окружающее меня маленьким».

Изменение течения времени

А. Тахихрония. Наблюдалось ускоренное течение времени, которое описывалось участниками как «сеанс длился несколько минут», «был короче, чем обычно».

Б. Брадихрония. Наблюдалось замедление течения времени сеанса. В этих случаях в своих рассказах больные говорили о том, что «не могла дождаться конца сеанса», «казалось, что время как будто остановилось».

Можно предположить, что такое изменение восприятия времени было связано с эмоциональным состоянием больного во время сеанса, насыщенностью сеанса переживаниями, характером вскрываемых проблем и отношением больного к ним.

Непатологические явления деперсонализации и дереализации

А. В виде расстройств восприятия своего тела, движений. Больные описывали ощущения легкости или тяжести в теле, отсутствие чувства рук, ног, «ощущение скованности в конечностях». Иногда они ощущали, что покидают свое физическое тело», чувствовали «отделение от тела» и ощущение полетов в космическом пространстве, изменение положения тела в пространстве («тело оторвалось от пола и поднялось к потолку так, что я мог наблюдать, что происходит в зале»).

Б. В виде аллопсихической деперсонализации. Больные сообщали, что в сеансе возникло чувство утраты единства своего «я» («я представила себе, что раскололась на две половины, их которых одна состоит из темных полос, а другая — из светлых»).

В. В виде аутопсихической деперсонализации, которая проявлялась в нескольких видах: «ощущение чуждости людей, которые находятся вокруг», «наделенные сверхсилами», «сверхвозможностями»; перевоплощение в животных, рептилий, птиц, неодушевленные предметы; раздвоение личности.

Непатологическая дереализация в сеансах встречалась в виде своеобразной «двойной ориентировки», когда участники осознавали, что находятся в данный момент в зале, где проводятся занятия, а с другой стороны, оказались погруженными в свои переживания. В этих случаях искажалось восприятие пространства, расположение тела в пространстве. Больные описывали расширение пространства при ощущении полета в космическом пространстве, сужение при прохождении через узкий тоннель, попадание в клетку, мешок.

Изменение процессов памяти

Гипермнезия

Больные вспоминали чаще травматические и реже радостные давно забытые события своей жизни, которые в ряде случаев являлись мало актуальными для них в настоящем. Скорее всего, здесь можно говорить о вскрытии памяти «аффективного тона отношений» или памяти «эмоциональных и морально-этических реакций», которые были заложены в раннем детстве и являлись очень стойкими.

Изменение процессов мышления

Наблюдается переход к образному и абстрактно-логическому видам мышления.

Мышление больных слагалось из образных компонентов, ассоциативных процессов, что значительно облегчало процесс анализа и синтеза открывающейся информации, наблюдались состояния «инсайта».

Изменение эмоциональной сферы

Наблюдаемый спектр эмоциональных проявлений во время сеансов достаточно широк. На начальных сеансах выявлялись негативные реакции, сопровождающиеся угнетенным настроением, плачем, чувством страха, тревоги, агрессией. В последующих сеансах больные испытывали умеренные положительные эмоции с чувством удовлетворения, но чаще аффект носил ярко экстатический характер с чувством восторга, счастья, радости. Временами непосредственно в одном сеансе можно наблюдать резкую смену негативных и положительных эмоций или одновременное возникновение положительных и негативных реакций, например, «слез радости».

Изменение влечений

Во время или после сеанса у больных отмечалась булемия, жажда, гиперсексуальность (больные представляли сексуальные сцены, испытывали сексуальное возбуждение, которое иногда заканчивалось оргазмом), а также изменение моторных реакций в виде галлюцинаторной гиперкинезии (возникающие под влиянием галлюцинаторных переживаний и соответствующих их фабуле). Моторная реакция присутствовала в виде движений руками, ногами, туловищем. Часто при возникновени болевых или неприятных ощущений больные испытывали желания совершать движения различными частями тела для их уменьшения. Во время сеанса терапевт проводит сфокусированную работу с телом, снимая так называемые блоки, что приводит к уменьшению болевых ощущений в мышцам и чувству расслабления у больных.

Возникновение вегетативной реакции

Изменение функционирования вегетативной нервной системы являлось обязательным признаком ИСС и напоминало по своему характеру активизацию вегетативных реакций по симпатическому или парасимпатическому типам при стрессовых ситуациях.

При парасимпатическом типе реагирования больные испытывали чувство сдавления грудной клетки, ощущения «остановки сердца», «замирание сердца», тошноту, повышенное потоотделение, чувство жара. Кожные покровы у них были розового цвета, конечности теплые.

При симпатическом типе реагировании у больных отмечались бледность кожных покровов, ощущение холода, озноба, сухости во рту, полиурия, похолодание конечностей.

Этапность развития ИСС с постепенным или реже критическим выходом из сеанса.

Сохранность критического отношения к содержанию переживаний, галлюцинаторным образам во время сеанса или немедленное восстановление критики после окончания сеанса.

Частичный или полный контроль за своими переживаниями, когда больные усилием воли способны были «сдерживать слезы», движения прервать сеанс, если переживания или вегето-соматические ощущения становились дискомфортными для них.

Прекращение ИСС с окончанием сеанса.

Указанные характеристики могут быть обязательными для всех вариантов ИСС или встречаться преимущественно при одном из них. Например, возникновение иллюзорных или галлюцинаторных образов, этапность, критическое отношение и контроль за своим состоянием, прекращение переживаний с окончанием сеанса, изменение восприятия времени являются обязательными компонентами ИСС.

Варианты измененных состояний сознания

ИСС, возникающие в процессе проведения сеансов ТП, можно условно разделить на несколько вариантов: дремотоподобный, истероподобный, катарактический и трансперсональный. В процессе проведения курсового лечения по методике ТП менялся характер переживаний, и у каждого больного наблюдались различные варианты ИСС. Хотя невозможно было предсказать динамику фабул, наблюдались общие тенденции, развитие которых шло в позитивном направлении.

Истероподобный вариант

Встречался у 30% больных алкоголизмом, 40% больных с героиновой наркоманией, 70% больных, злоупотребляющих стимуляторами.

При данном варианте наблюдались карпопедальные спазмы, сопровождающиеся алгическими ощущениями, парестезиями; активизация двигательной сферы; эмоциональные разряды; явления непатологической деперсонализации; изменение течения времени; изменение влечений; гиперестезии; вегетативные реакции (чаще по парасимпатическому типу).

Карпопедальные спазмы проявлялись напряжением рук, ног, лица, спины, таза. Это мышечное напряжение сопровождалось алгическими ощущениями в различных частях тела, ощущения «скручивания» рук, ног, парестезиями: «онемением», «ознобом», «холодом», ощущением давления на тело. Тетанические ощущения сопровождались моторными движениями: больные начинали размахивать руками, совершали движения ногами, принимали демонстративные позы: изгибались, переворачивались с боку на бок, начинали совершать танцевальные движения в ритм музыке. Часто истероподобные состояния сопровождались выраженной аффективной реакцией в виде эмоциональных разрядов плача или смеха. В этом варианте ИСС могли наблюдаться явления алло- и аутопсихической деперсонализации. Больные во время сеанса на короткое время открывали глаза, следили за происходящим вокруг. Изменялось течение времени, ослабление контроля. Часто испытывали гиперсексуальность. В процессе сеанса у этой группы больных уменьшалось эмоциональное напряжение, но после сеанса они отмечали чувство усталости.

Катартический вариант

Встречался у 70% больных алкоголизмом, у 50% больных, злоупотребляющих героином и 30% — стимуляторами.

Характеризовался выраженным аффектом; аффективными психогенными галлюцинациями и ментальной переработкой обстоятельств психотравм; вегетативными проявлениями по симпатическому и парасимпатическому типу. У больных при этом сохранялось чувство защищенности и чувство, что данное переживание происходило с ними в прошлом. Больные вспоминали текущие и, казалось бы, забытые психотравмирующие ситуации. Сопровождались данные воспоминания яркой эмоциональной реакцией (больные плакали, искали помощи, сочувствия).

После бурного эмоционального отреагирования уменьшалось внутреннее напряжение, происходило переосмысление обстоятельств и изменение отношений к ним.

Дремотоподобный вариант

Встречался у 65% больных алкоголизмом, у 65% больных, злоупотребляющих героином и у 30% больных, злоупотребляющих стимуляторами.

По выявленным субъективным и объективным признакам напоминал состояние легкой оглушенности, сопровождающееся единичными (45%) или обильными (55%) иллюзорными и реже непсихотическими галлюцинаторными образами в зрительном анализаторе; тактильными иллюзиями; явлениями непатологической соматопсихической деперсонализации и дереализации; изменением течения времени; изменением эмоциональной сферы; возникновением вегетативной реакции (чаще по парасимпатическому типу).

Зрительные иллюзии описывались больными как видение ярких пятен (фотопсии), геометрических фигур, витражных окон, мозаики, орнамента («визуализация»), воспоминаний отдыха на море, даче, путешествий по другим городам (эйдетические образы). Явления соматопсихической деперсонализации проявлялись ощущением легкости или тяжести в теле, больные говорили, что «не чувствуют рук, ног», «ощущают легкость во всем теле». Эмоциональное состояние на протяжении всего сеанса характеризовалось ими как чувство умиротворенности, покоя.

Внешне больные лежали спокойно, изредка меняя позу (переворачивались с боку на бок, ложились на живот) и напоминали спящего человека. Кожные покровы были теплыми, розовой окраски, дыхание поверхностное. Больные могли легко контролировать свое состояние. Сохранялась ориентировка в окружающем пространстве. При наличии зрительных иллюзий или непсихотических галлюцинаторных образов отмечалось движение глазных яблок. Данное дремотоподобное состояние легко переходило в сон, из которого больные легко выходили спонтанно («легко проснулась») или вследствие окончания сеанса. После сеанса больные испытывали чувство отдыха, умиротворенности, уменьшения тревоги и болевых ощущений, некоторое улучшение настроения.

Развитие этого состояния в 50% проходило в два этапа. На первом этапе у больных отмечалось чувство расслабления с явлениями непатологической деперсонализации (тяжести или легкости в теле), а на втором — появление зрительных иллюзий или галлюцинаторных образов, изменение течения времени, гипермнезия, изменение эмоциональной сферы позитивного характера, вегетативная реакция по парасимпатическому типу. В большинстве случаев у больных развивался поверхностный сон.

Трансперсональный вариант

Встречался у 70% больных алкоголизмом, у 85% больных героиновой наркоманией, у 80% больных, злоупотребляющих стимуляторами.

В данной работе рассматривались трансперсональные переживания как комплекс вегето-психических проявлений, ведущим компонентом которых являлись зрительные и, в меньшей степени, тактильные и слуховые непсихотические галлюцинаторные образы (нередко наблюдались аллопсихические галлюцинации, когда больные видели, как «душа покидала тело, и это тело оставалось лежащим на матрасе»), сопровождающиеся эмоциональной и вегетативной реакциями, сомато-, алло- и аутопсихическая деперсонализации.

Непсихотические галлюцинаторные образы носили символический характер и необычный, подчас мистический, сюжет. Больные переживали перевоплощение в животных, птиц, насекомых и неодушевленные предметы, испытывали чувство полета, видели и принимали участие в религиозных сюжетах, сценах из сказок, путешествовали на другие планеты, встречались с другими цивилизациями, наблюдали зарождение жизни на Земле, перемещались в другие страны и века, участвовали в древних (языческих) обрядах и т. д. Больные испытывали эмоциональную включенность в данные переживания, хотя нередко осознавали всю их нереальность, необычность и сказочность. Одновременно они осознавали важность информации, которая скрывалась под «маской» этих переживаний, например, более терпимого отношения к психотравмирующим обстоятельствам, прощение обид на своих близких, необходимость самореализации и т.д.

Трансперсональные переживания были эмоционально окрашены: аффект носил экстатический характер с чувством восторга, радости, счастья и реже был негативным. При трансперсональном варианте ИСС наблюдалась гипостезия (вследствие ощущений «ползания мурашек», озноба, покалываний, вибраций в теле), которые быстро трансформировались в непсихотические тактильные галлюцинации, например, руки «превращались в крылья», ноги становились «ветвями деревьев» и т. д.

При трансперсональном варианте ИСС регистрировалась наибольшая выраженность изменений восприятия времени: тахи- и брадихрония — что было обусловлено эмоциональным состоянием во время сеанса и развивающимся сюжетом.

Деперсонализация (сомато-, алло- и аутопсихическая) в виде наделенности «сверхсилами и сверхвозможностями», перевоплощение в животных, когда больные перенимали повадки этих зверей (нападали на других животных, лазили по деревьям, парили в воздухе, ощущали царственность), превращались в лиц другой национальности, испытывали ощущение легкости в теле, «воздушности».

Вегетативные реакции протекали чаще по парасимпатическому типу: кожные покровы были теплыми на ощупь, розовыми, дыхание медленное и поверхностное, а временами отмечались задержки дыхания.

У больных начинало преобладать образное или абстрактно-логическое мышление.

Моторные реакции чаще характеризовались полной обездвиженностью, выражением восторга или мучений на лице (заострялись черты лица, текли по щекам слезы).

Больные не реагировали на происходящее вокруг, но сохраняли контроль за своими переживаниями и критическое отношение к ним (могли открыть глаза, осматриваться вокруг, чтобы убедиться в их нереальности и лишь затем позволяли переживаниям полностью поглотить их внимание).

Для проведения лучшего анализа трансперсональных переживаний в работе была предпринята попытка объединить их в группы.

Переживания, отражавшие вытесненные из сознания личностные особенности больных

А. Переживания, связанные с перевоплощением в животных, птиц, насекомых и неодушевленные предметы. Больные видели себя «агрессивными пантерами», «царственными львицами», «добрым лемуром», «свободной птицей», «камнем, лежащем на дне озера», «межзвездной пылью», «всемирным океаном», «быстрой и грациозной лошадью», «дельфином» и т. д.

Б. Переживание архитипических образов: «злой матери», которая «наказывает и ругает своего ребенка», «учителя восточных единоборств», «народного целителя, наделенного особым божественным даром», «проповедника мудрости» и т. д.

В. Переживание идентификаций с лицами другой национальности: «гордой и красивой испанкой, танцующей страстный танец», «папуасов, танцующих вокруг костра».

Переживания, отражающие психотравмирующие события и внутренние тенденции и желания, связанные с их разрешением

А. Религиозные переживания, основными сюжетами которых были посещения церкви, храмов и чувство «очищения»; сцены смерти, когда «дух», который обозначался больными как «Я», покидал тело (данные деперсонализационные явления часто сопровождались аллопсихическими галлюцинациями); картины Ада и Рая, встречи с небожителями («ангелами», «душами» умерших родственников или «злыми силами»); переживанием отпущения грехов, обновления, очищения, «чудодейственного исцеления», «покаяния» и «раскаивания».

Б. Сцены из сказок, чаще русских народных. Больные встречались с драконами, видели сцены сказочных превращений «чудовищ в красивых принцев», «гуляли в берендеевом лесу», парили в воздухе с эльфами».

В. Путешествия в космическом пространстве, ощущение полета отражали скрытое желание уйти от трудной, подчас неразрешимой ситуации. Больные представляли встречи с «инопланетянами», которые часто были значимы для них.

Переживания, отражавшие аффективный фон больных

Так, депрессивные состояния, возникающие на фоне абстиненции и сопровождавшиеся чувством тревоги, страха, агрессии, отражали картины «смерти», «захоронения», «путешествия в загробный мир», «борьбы со злыми силами», гибели цивилизации и «одиночества во всем мире»; чувство вины сопровождалось видением сцен унижения, оскорбления, презрения со стороны других.

Смена депрессивного фона сопровождалась чувством полета, «единения с другими людьми», «попадания в Рай», «исцеления живой водой».

Этапы развития трансперсонального варианта:

1 этап — вегетативных проявлений в виде онемения лица, рук, сухости во рту, чувства небольшого озноба или чувства жара.

2 этап — реальных непсихотических галлюцинаций: «дороги, ведущей в лес», «радуги», «лестницы, ведущей наверх», «гор», «водопада» и т. д.

3 этап — сомато- и/или аутопсихической деперсонализации: «ощущение надавливающей тяжести», легкости или «воздушности» тела.

4 этап — трансперсональных переживаний с разрешением в символическом виде проблем: «в меня стали вливаться силы, и я начал увеличиваться в размерах, и все, что пугало меня, стало маленьким».

Было также выявлено, что в трансперсональных переживаниях отражались защитные реакции в виде агрессивности (аутоагрессивности) или оборонительной позиции. Агрессивные и аутоагрессивные тенденции больные описывали как перевоплощение в хищных зверей: «грациозную пантеру, готовую напасть на свою жертву», «львицу», «барана, которого стали приносить в жертву какому-то языческому богу»,- переживаний смерти, когда «душа покидает его тело». Переживания, отражавшие пассивно-оборонительную позицию, включали в себя стремление уйти от непереносимой фрустрирующей ситуации. Например, «представила себя летящей в космическом пространстве, проносилась мимо других планет и очутилась на Марсе» или «я сокол, летящий в небе».

Таким образом, трансперсональные переживания, напоминая причудливый «фантастический мир сказок» со своими необычными сочетаниями и ассоциациями, в символической форме отражали биографический опыт личности. По сути они представляли собой мозаику, включающие следующие компоненты: 1) конкретные представления человека о себе, окружающем мире, сформированные на основе детских представлений, семейных традиций, мира сказок, мифов и религиозных воззрений; 2) текущих обстоятельств жизни (внутренних конфликтов, психотравмирующих обстоятельств и психического состояния, уровень фрустрации); 3) личностные особенности.

Трансперсональные переживания несли в себе мощный терапевтический потенциал, способствуя переводу организма на новый уровень психобиологического функционирования. В силу их большой информативности наблюдался процесс гармонизации сознания с «внутренним миром».

Таким образом, проведенное изучение ИСС, индуцируемых в процессе психотерапевтического воздействия, показало, что они имеют ряд клинических признаков, например, наличие контроля пациентов за своим состоянием во время сеанса и критическое отношение к переживаниям, непсихотический характер галлюцинаторных образов, иллюзий, непатологическую деперсонализацию и дереализацию и т. д., которые позволяют считать их непатологическими состояниями, близкими к гипнотическому сомнамбулизму и сновидениям.

В процессе анализа материала исследования эти ИСС были классифицированы как сновидческие состояния, которые могут быть объединены с физиологическими формами в группу непатологических состояний сознания. Вместе с патологическими состояниями сознания они образуют некий континуум, на одном полюсе которого располагаются непатологические состояния сознания, а на другом — патологические состояния сознания, расцениваемые ранее как осложнения гипноза, а именно истерические сумеречные состояния.

Безусловно, для уточнения этого предположения требуется проведение дальнейших исследований, включающих как изучение биохимических показателей, так и психобиологических характеристик. На данном этапе состояния изучения данной проблемы можно лишь подтвердить высокий «самоисцеляющий» потенциал ИСС.

Практическая часть

Методика проведения трансперсональной психотерапии в реабилитации больных алкоголизмом и наркоманией

Этапы психотерапевтической работы

Этап 1. Предварительный

На этом этапе трудность состоит в том, что в своем большинстве пациенты фиксированы на формально предъявляемой жалобе и плохо понимают ее связь со своим психологическим состоянием. Необходимо объяснить больному связь между его заболеванием и психологическими проблемами личности. Больной должен осознать, что без решения внутриличностных проблем, вызывающих наркотизацию, невозможно выздоровление. Таким образом, основной задачей 1-го этапа заключается в подготовке пациента к психотерапевтической работе, осознания им необходимости такой работы, формирования мотивации к лечению.

Этап 2. Индивидуальная трансперсональная психотерапия

Сеанс индивидуальной ТП проводится, как правило, перед медикаментозной сенсибилизацией больного к ПАВ. Основная цель сеанса — активировать самые глубокие пласты личности, «запустить» механизм саморегуляции и, таким образом, подготовить пациента к медицинской процедуре, которая сделает невозможным употребление того или иного ПАВ в течении продолжительного времени.

В соответствии с задачами данного этапа терапевт предоставлял больному возможность спонтанного включения в сеанс и оказывал помощь лишь при возникновении нежелательных эффектов (возникновения «блоков», головной боли, чувства озноба), которые рассматривались как побочные. Он предлагал больному изменить ритм и глубину дыхания, успокаивал его, проводил легкий массаж. Постепенно больной сам начинал принимать активное участие в своем исцелении, и терапевт развивал у него чувство владения собой. И независимости от помощника.

Собственно сеансы включали:

Начало занятий: Разминка продолжительностью 10 мин., цель которой заключалась в уменьшении у больного напряжения, тревоги и достижении начальной степени релаксации и легкого самопогружения, обучение пациента умению самостоятельно регулировать дыхание в процессе сеанса.

Собственно сеанс. Продолжительность 1 — 1 час 30 мин.

Начало сеанса (10 — 15 минут) включало суггестивное «наведение» релаксации мышц лица, рук, грудной клетки, живота, ног и включение активного воображения с помощью формулы-образа «ребенка, который еще не знаком с алкоголем или наркотиком», «теплого лесного озера», «материнского лона», «лестницы», «гор» и т. д. Данная подготовительная работа способствовала раскрепощению пассивного воображения, развертыванию цепи ассоциаций и развитию более глубоких спонтанных переживаний в ИСС. Терапевт предлагает пациенту сосредоточиться на настоящем моменте и месте пребывания — на «здесь и теперь».

Данная формула сопровождалась использованием классической музыки и музыкой в стиле «нью-эйдж».

После окончания суггестивного воздействия давалась команда сконцентрировать внимание на дыхании и начать углубленное дыхание. Использовалась непродолжительная гипервентиляция (15 — 20 минут) с учетом имеющихся у больного вегетативных изменений, наличия абстинентного синдрома, стадии заболевания, соматической патологии, личностных особенностей больного.

Таким образом, гипервентиляция не являлась единственным компонентом, способствующим развитию у больных ИСС, для введения больных в ИСС также использовались суггестивные методы и предварительная когнитивная работа.

Музыкальная программа способствовала развитию у больных пассивного воображения, создавала определенное эмоциональное состояние, оживляла воспоминания и способствовала вскрытию и осмыслению внутренних проблем, желаний, тенденций. Она являлась логическим продолжением формул-образов.

Музыкальная программа состояла из 3-х групп отрывков:

• давалась с целью усилить напряжение, тревогу, задать ритм дыханию с помощью ритмичной музыки, барабанной дроби;
• давалась с целью стимуляции интенсивных эмоций, переживаний с помощью драматической музыки или музыки в стиле «нью-эйдж»;
• давалась с целью снятия возникшего напряжения с помощью спокойной расслабляющей музыки или музыки, дающей заряд энергии, бодрости.

В конце сеанса пациенту давалась формула-образ освобождения от ПАВ в результате глубокого дыхания. Таким образом, индивидуальный сеанс ТП являлся началом лечения психической зависимости от ПАВ.

После окончания сеанса ТП проводилась беседа с пациентом. Он описывал переживаемые зрительные образы, тактильные ощущения, эмоциональное состояние во время и после сеанса. Больному предлагалось после медикаментозной сенсибилизации продолжить психотерапевтическое лечение в группе по методу голотропного дыхания, а также заключить контракт с терапевтом на индивидуальное консультирование.

Этап 3. Групповая психотерапия по методу голотропного дыхания Станислава Грофа

Основная задача 3-го этапа психотерапевтической работы — адаптация больного к новым условиям, к жизни без алкоголя или наркотика, создание мотивации к трезвому образу жизни, психологическая поддержка больного в период реабилитации.

Процедура голотропной терапии включает в себя:

• Психологическая подготовка
• Голотропическая сессия
• Завершающее собеседование

Самой процедуре предшествует консультация пациента у врача-психиатра или нарколога, цель которой определить, нет ли противопоказаний для проведения метода (серьезные сердечно-сосудистые заболевания, наличие незаживших хирургических швов, беременность, эпилепсия, шизофрения, повышенная ломкость костей, недавно перенесенное тяжелое заболевание, течение инфекционного заболевания, внезапная отмена нейролептиков, абстинентный синдром).

Начинается процедура с предварительной психологической подготовки. Терапевт знакомит пациентов с расширенной картографией человеческой психики, которая включает биографический уровень, перинатальный с элементами процесса смерти-возрождения и весь спектр трансперсонального опыта. В беседе подчеркивается, что даже самые необычные переживания совершенно естественны и регулярно происходят в этих обстоятельствах в любой группе случайно взятых людей. В ходе голотропного сеанса довольно успешно преодолеваются эмоциональные и психосоматические блокады (что составляет проблему в вербальной психотерапии). Основным препятствием при использовании метода представляется барьер защиты, который имеет интеллектуальную или философскую природу. Переживания, связанные с этим трансперсональным опытом, зачастую кажутся странными, зловещими, и люди склонны бороться с ними, блокировать их. Поэтому обсуждение новой углубленной картографии психики — очень важная часть голотропной процедуры.

Затем пациентов знакомят с техническими деталями процесса. Рассказывают, что сессия голотропного дыхания проводится в положении лежа на спине, откинувшись с закрытыми глазами. Голонавтам (дышащим участникам сессии) необходимо всецело сосредоточиться на эмоциональных и психосоматических процессах, вызываемых дыханием и музыкой, подчиняясь им с полным доверием и без суждения. Общая установка весьма близка той, что используется в некоторых методиках буддийской медитации — просто наблюдение за возникающими переживаниями, принятие их без попыток сопротивления, а также без попыток осознать, объяснить переживаемое, а также регистрация и несдерживание переживаемого.

Психологическая подготовка включает также обсуждение основных правил восприятия музыки, физической поддержки, техники интенсивного дыхания, а также поведения ситтеров (помощников).

Заранее создается должная обстановка для проведения сессии голотропного дыхания. Комната должна быть достаточно просторной для того, чтобы половина участников свободно разместилась в положении лежа на матрацах, не касаясь друг друга даже тогда, когда их руки и ноги разведены в стороны. Она должна быть изолирована от источников внешних шумов и, с другой стороны, позволять без ограничения использовать музыку большой громкости и полное голосовое выражение для участников. Пол должен быть мягким, покрытым матрацами или матами. Необходим достаточный запас подушек, простыней, одеял. Во время сессии у голонавтов иногда бывает рвота, кашель, повышенное слюноотделение, так что запас целлофановых пакетов будет не лишним. Перед проведением голотропной сессии комната проветривается. Яркий свет препятствует переживаниям и на время сессии крмната полузатемняется. Все участники (терапевт, голонавты, ситтеры) приходят на сессию в свободной, удобной одежде. Нужно снять с себя все, что может затруднить дыхание или помешать свободному проявлению внутреннего процесса (очки, контактные линзы, пояса, часы и т. д.).

Перед началом сеанса группа делится на две части: голонавтов и из ситтеров («сиделок», помощников). Терапевт с одним или двумя опытными помощниками может вести группу до 20 — 30 человек. Во время следующего сеанса пары меняются ролями. Таким образом, каждый участник получает уникальный транс- и интерперсональный опыт с большим целительным и трансформирующим потенциалом. Разделение на группы и выбор партнеров обычно предоставляется самим участникам.

До начала сеанса партнеры обговаривают все вопросы относительно вмешательства при наличии телесных блоков, помощи при других состояниях, в том числе о возможности и степени физического контакта. Разговоры во время сеанса препятствуют течению процесса, их надо избегать. Время от времени возможно одним-двумя словами выразить просьбу, а вообще для поддержания связи между голонавтом и ситтером пользуются языком жестов. В частности, в ходе сеанса голонавт иногда забывает о гипервентиляции или, вовлекаясь в переживание, задерживает дыхание. Если нужно напомнить голонавту о необходимости продолжать интенсивное дыхание — это должно быть сделано без слов, легким прикосновением к плечу, животу или груди.

Сессия голотропного дыхания начинается с короткого периода медитации и релаксации (расслабления). Голонавтам предлагается принять позу лежа на спине с несколько разведенными руками и ногами и раскрытыми кверху ладонями, а затем закрыть глаза. Эта поза отражает основную установку сессии: полную внутреннюю открытость, восприимчивость и принятие всего, что происходит. Терапевт проводит сеанс, используя свои словесные формулы релаксации или, под его контролем — сами голонавты, если владеют эффективной техникой расслабления (аутотренингом, управляемым воображением и т. п.).

Когда голонавты расслабились и успокоились, терапевт предлагает всем участникам сосредоточиться как только возможно на настоящем моменте и месте пребывания — на «здесь и сейчас». Нужно оставить позади вес воспоминаний, мысли о будущем, любые ожидания того, что произойдет во время сеанса. Какое-либо программирование нарушает спонтанный процесс самоисцеления, интеграции психики. В ходе голотропной терапии автоматически всплывает материал, эмоционально наиболее значимый и соответствующий теперешней ситуации жизни пациента. Поэтому лучшей стратегией для участника дыхательной сессии является приостановка аналитического процесса («выключить ум») и подчинение с полным доверием мудрости тела и психики.

Ситтер должен сосредоточиться на одном — глубоком человеческом беспокойстве о партнере, на вере в мудрость и спонтанный потенциал психики, на интерес к происходящему в комнате процессу.

После физического расслабления и подготовки сознания голонавтам предлагают сконцентрироваться на дыхании, сонастроиться с его естественным ритмом, не пытаясь его изменить. Чтобы легче войти в соприкосновение с ритмом дыхания, его можно представить, как облако света, пронизывающего все тело в ритме вдоха и выдоха, раскрывающее каждую его клетку и наполняющее живительной энергией.

Затем голонавтам предлагается дышать более интенсивно, чаще и глубже, чем обычно. Ритм и способ дыхания (использование носа и рта, выбор грудного и диафрагмального дыхания и т. д.) оставляется на усмотрение интуиции организма человека. Когда частота дыхания достаточно возросла, терапевт направляет внимание голонавтов на музыку, поощряя отдаться ее потоку, ритму дыхания и любому переживанию с полным доверием к происходящему процессу.
В идеале требуется лишь минимальное вмешательство ситтеров. Их роль состоит в том, чтобы наблюдать процесс и быть уверенным в том, что голонавт поддерживает надлежащий ритм дыхания, который должен быть чаще и глубже, чем обычно. При необходимости ситтер напоминает голонавту, задавая ритм собственным громким дыханием или легким надавливанием на плечи, грудь, живот. Более активное вмешательство ситтеров в процесс происходит при работе по отреагированию с дыхательными блокадами, снижению чрезмерной интенсивности эмоций и физических проявлений, когда голонавт становится менее управляемым. Но основная работа ситтера во время сеанса — это поддержка, защита и забота.

Как отмечалось ранее, в большинстве случаев дыхательный опыт развивается с нарастанием эмоций и физических проявлений, с кульминацией и более или менее внезапным разрешением. Если до этой поворотной точки терапевт и ситтеры поддерживают ускоренную частоту и глубину дыхания голонавтов, то с этого момента последние выбирают свой собственный ритм, идут на «автопилоте». В это время дыхание может быть и крайне замедленно — до 2 — 3 вдохов в минуту.

В заключительной фазе дыхательного сеанса роль ситтера может быть более активной, если есть какие-либо остаточные напряжения в теле. Работа его включает также эмоциональную и физическую поддержку. Вообще вмешательство ситтера в процесс должно быть минимальным, ненавязчивым и достаточным. По наблюдениям Ст. Грофа, наиболее продуктивны те сессии, в которых голонавту не требуется внешняя помощь.

Дыхательный сеанс продолжается до 4-х часов, но для каждого голонавта его продолжительность индивидуальна. Момент прекращения участия в сеансе он выбирает сам, доверяя собственному ощущению глубокого удовлетворения и достаточности.

Завершающее собеседование строится таким образом, чтобы максимально способствовать целостному выражению участниками-голонавтами, затем ситтерами — своих переживаний. В этот момент происходит заключительная фаза интеграции психики, что не нуждается в формальном анализе. Глубокие, искренние переживания сомоочевидны, они самоосвобождающие. И обсуждение после сессии обычно сводится к восхищению новыми открытиями в познании себя — с чувством освобождения, облегчения и стабилизации.

Необходимо отметить, что не всегда дыхательный сеанс завершается хорошей интеграцией, иногда материал приходится дорабатывать в последующих сессиях. Нельзя представлять погружение во внутренние пространства своей психики, как легкую и безопасную прогулку, делая упор лишь на ее потенциальную пользу. Нужно упомянуть о редких случаях декомпенсации, связанных с вскрытием сущности проблемы, которая пока не может быть разрешена пациентом. Проявляются они в тяжелых психосоматических симптомах, головной боли, общей вялости, депрессии. В таких случаях терапевт незамедлительно проводит с пациентом еще одну сессию, чтобы добиться положительного разрешения. Здесь терапевт максимально использует весь свой опыт. Нет рецептов на все случаи жизни. Для терапевта — это движение, динамика непрерывного обучения и совершенствования, постоянное осознание собственного процесса и дополнительная работа над собой.

Однако со знающим проводником, имеющим личный практический опыт «погружений» и постоянно поддерживающим свою форму, такие занятия совершенно безопасны, а при многих заболеваниях, в частности, при алкоголизме и наркомании — благотворны. Несколько лет занимаясь проведением семинаров по голотропному дыханию, еще и еще раз убеждаешься, что дыхание — это еще и дух, а голотропное дыхание — метод, который природа сама предоставила человеку для продолжения процесса его совершенствования.

Наблюдение 1. Больная Н., 26 лет, героиновая наркомания; злоупотребляет героином с 22 лет.

«…Увидела себя сидящей за столом, рядом со мной сидели моя трезвая и моя пьяная части. Пьяная часть была похожа на большую черную птицу, она накрывала нас своими крыльями и прижимала к столу. Было ощущение, что она хочет нас уничтожить, придавить. И тогда я сказала ей: «Дорогая моя пьяная часть, ведь ты — часть меня. Если ты уничтожишь меня, то и сама погибнешь». Пьяная часть удивленно на меня посмотрела и стала уменьшаться в размерах. Я погладила ее по голове, она улыбнулась мне в ответ и стала совсем маленькой. Внезапно я увидела, что сижу за тем же самым столом одна и чувствую удивительное состояние расслабления и покоя…Я увидела себя маленькой девочкой, лет пяти. У меня были голубые глаза, пушистые светлые волосы, я увидела маленькие ручки с бархатной кожицей и тонкие еле заметные венки. Я подбежала к этой девочка, взяла ее на рука и заплакала. Как я могла в такое чудо засовывать иглы! У меня беспрерывно лились слезы, потом видение пропало и я увидела бескрайнее синее небо. Я стала подниматься все выше и выше. Потом я поняла, что лечу к какой-то планете, от нее к другой, третьей. Я облетела множество планет, увидела, что они все разные. А на последней планете я встретила добрую волшебницу, которая открыла мне один секрет. Она сказала, что какими бы разными ни были эти планеты у них есть единственное объединяющее чувство — любовь. На всех планетах все разумные существа любят одинаково, испытывают такие же чувства, как и мы. И я почувствовала переполняющее меня, огромное чувство любви ко всему миру, которого я не испытывала никогда раньше».

Наблюдение 2. Больная Н., 35 лет, хронический алкоголизм, 2 стадия; злоупотребляет алкоголем с 28 лет.

«…Увидела двух борющихся птиц. Одна черная и лохматая: за ней стояли силы, желающие мне зла, — другая — маленькая белая; за ней стояли добрые силы… В процессе борьбы белая птица увеличивалась в размерах и закрыла меня от черной своими крыльями. Я ощутила ее крылья, шелковистые и мягкие на ощупь…»

Наблюдение 3. Больной К., 45лет, хронический алкоголизм, 2 стадия, злоупотребляет алкоголем с 25 лет.

«…Я пробираюсь по узкому тоннелю на поверхность, вижу впереди свет. Тоннель вибрирует, он может разрушить меня. Я чувствую боль в мышцах рук и ног, состояние удушья. Я из последний сил поднимаюсь на поверхность, если не поднимусь, то погибну. Я работаю руками и ногами, я рву этот тоннель зубами. Наконец, я приближаюсь к выходу, высовываю голову и руками помогаю себе подняться. И тут я вырываюсь в небо, лечу над зеленым лугом и чувствую колоссальное облегчение, начинаю дышать полной грудью, жадно вдыхая воздух. Боли в мышцах также внезапно прошли. Состояние расслабления и легкости…»

Больные, чьи рассказы о переживаниях во время голотропной сессии были приведены выше, получили в процессе реабилитации шестидневный курс психотерапии по методу голотропного дыхания Ст. Грофа и в настоящий момент имеют стойкую ремиссию ( 6 месяцев).

Занятия проводились три раза в неделю, длительность терапии занимала 2 недели. Группа состояла из 12 человек ( больные алкоголизмом — 8 человек и наркоманией — 4 человека). Из них семеро мужчин и пять женщин. Возраст больных от 22 до 48 лет. До начала голотропной терапии они прошли первые два этапа ТП и медикаментозную сенсибилизацию к алкоголю и героину.

Для сравнения параллельно с этой группой работала аналогичная по всем характеристикам группа, лечение больных в которой проводилось традиционной терапией (медикаментозная сенсибилизация, назначение медикаментозных препаратов, когнитивная психотерапия).

Уже после первых двух занятий в группе, которая работала по методике ТП, отмечалась нормализация сна, перестали беспокоить головные боли, боли в эпигастрии, улучшилось настроение, стабилизировались цифры артериального давления, отмечался выраженный вегетостабилизирующий эффект. На втором этапе постреактивного развития существенная редукция симптоматики отмечена в 80 %, что значительно выше цифр в группе больных с традиционной терапией (52 %), на третьем этапе — 74 %. Уже через 4 — 5 занятий больные чувствовали себя практически здоровыми людьми, исчезали все те жалобы на здоровье, которые они предъявляли до лечения, включая жалобы на психическую зависимость от алкоголя или наркотика. При использовании голотропной терапии не наблюдалось случаев полного отсутствия терапевтического эффекта, тогда как в группе больных с применением традиционной методики эта цифра составила 8%.

В результате после проведенной ТП стойкая ремиссия в течении шести месяцев сохраняется у 75 % больных по сравнению с 50% в группе больных с применением традиционной терапии, что говорит о высокой эффективности 3-этапной трансперсональной психотерапии в реабилитации больных алкоголизмом и наркоманией.

Заключение

Цель самых необычных систем психотерапии — понять, как работает психика и как развиваются эмоциональные расстройства. Их цель — использовать разработанные ими теории, чтобы изменить то, как пациенты мыслят, чувствуют, ведут себя и принимают жизненно важные решения. Даже в самых недирективных формах психотерапии терапевт считается основным звеном в процессе исцеления, поскольку обладает знаниями и подготовкой, более высокими, чем у пациента. Таким образом, это считается достаточной квалификацией терапевта для того, чтобы руководить самоисцелением пациента с помощью соответствующих вопросов и толкований.

Проблема состоит в том, что лишь немногие школы терапии выражают согласие по поводу самых фундаментальных моментов, касающихся тайн человеческой психики, природы психопатологии или даже терапевтических методов. Подход к той же самой болезни варьируется в зависимости от личных убеждений терапевта и от школы, к которой он принадлежит. Что касается школ, то здесь нет деления на плохие и хорошие в плане получения терапевтических результатов. Известно, что «хорошие терапевты» различных школ получают хорошие результаты, а «плохие терапевты» — плохие результаты. Более того, результирующие изменения у пациентов мало имеют общего с тем, как их представляют терапевты. Было высказано предположение, что успех психотерапии может не иметь ничего общего с методом терапевта и содержанием вербальных интерпретаций. Он зависит от таких факторов, как качество отношений в терапевтической обстановке, степень сопереживания или чувство пациента по поводу того, насколько его поняли и поддержали.

В традиционной вербальной психотерапии от пациента ожидается, чтобы он предоставил информацию о его настоящих и прошлых проблемах и по возможности описал свои сны, которые, как считается, обеспечивают прозрение в бессознательное. Следовательно, решать, что является психологически уместным, не вправе ни один терапевт. Таким образом, анализ Фрейда сосредоточен на сексуальных моментах, анализ Адлера делает акцент на материале, относящемся к чувствам неполноценности и стремлении обрести власть и т. п. Работа же с ИСС, напротив, минует проблемы теоретических различий между разными школами и ролью терапевта как толкователя психологического материала. В ИСС материал с самой сильной эмоциональной заряженностью автоматически выбирается и выносится в сознание. Эти измененные состояния обеспечивают также необходимые прозрения и мобилизуют наши внутренние целительные силы со всей присущей им мудростью и энергией. Как бы мы не пытались копировать эти естественные процессы исцеления, ни одна школа даже близко не приблизилась к этому.

Самым важным требованием к психотерапевту, использующему ИСС, — это не подчинять себе особые методы и направлять пациента в желаемое русло, а принимать спонтанно разворачивающийся процесс и доверять ему. Важно делать это безоговорочно, даже если время от времени терапевт не понимает происходящего интеллектуально.

Эта задача бросает вызов большинству специалистов, которые привязаны к теоретическому руководству своих школ. Без особых усилий со стороны терапевта в результате разворачивания непредсказуемого массива переживаний (которые могут быть биографическими, перинатальными, трансперсональными и всеми тремя одновременно) симптомы проясняются и происходит преображение человека. В голотропной терапии, в работе с критическими состояниями духа, в сеансах психоделической и процессуально-ориентированной терапии можно увидеть множество явных исцелений и положительных изменений в личностях, которые совершенно ускользают от попыток рационального понимания.

В работе с ИСС роли терапевта и пациента весьма отличаются от их ролей в традиционной психотерапии. Терапевт — это не активный агент, который вызывает изменения в пациенте путем специальных вмешательств, а тот, кто разумно сотрудничает с его внутренними целительными силами. Это понимание роли терапевта совпадает с изначальным значением греческого слова therapeutes, которое означает «человек, помогающий в процессе лечения». Это также находится в согласии с подходом к психотерапии К.-Г. Юнга, где считается, что задача терапевта — быть связующим звеном между пациентом и его внутренней сущностью, которая таким образом управляет процессом преображения и индивидуализации. Мудрость, требуемая для изменения и исцеления, исходит из коллективного бессознательного и далеко опережает знания, которые терапевту доступны интеллектуально.

В то время как терапевт и пациент могут иногда испытывать беспокойство из-за недостатка рационального понимания в процессе лечения, яркие позитивные изменения, достигаемые пациентом за сравнительно короткие периоды времени, являются более чем достаточной компенсацией. В такого рода работе становится ясно, что жесткую концептуальную схему, которая раскладывает проблемы пациента по полочкам, использовать невозможно. Как утверждал Юнг, нет никакой гарантии в том, что наблюдаемое в отдельном терапевтическом сеансе уже виделось раньше и может быть понято в терминах существующей школы. Психика не имеет пределов, и ее ресурсы и творческий потенциал безграничны. По этой причине возможно то, что в любой терапевтической встрече можно очень хорошо засвидетельствовать или пережить явления, которые прежде никогда не наблюдались. Это делает терапевтическую работу волнующим продолжающимся приключением, полным открытий и новых постижений на каждом повороте.

Мне очень радостно, что этот психотерапевтической подход, хотя и достаточно робко, но все таки формируется в такой области медицины как наркология. Традиционные методики не оправдали себя, так как процент излечения от алкоголизма и наркомании даже в лучших клиниках колеблется от 3 до 10 %. Волна наркологических заболеваний захлестнула нашу страну. В некоторых городах России 80 % молодежи в возрасте от 15 до 25 лет злоупотребляет наркотиками (г. Новый Уренгой, Ноябрьск, Магадан и др.). Это стало настоящей национальной бедой. Использование трансперсональной терапии в реабилитации наркологических больных, как было показано выше, дает высокий процент стойких длительных ремиссий и в отличии от других видов терапии решает глубинные психологические проблемы, приводящие к наркотизации, используя при этом колоссальные внутренние ресурсы психики человека. Излечение идет без навязывания своего мнения со стороны терапевта, без нравоучений, что очень важно в работе с молодежью. Доверие к терапевту — один из главных факторов в излечении этой категории больных.

Я очень надеюсь, что моя работа, которая явилась результатом исследований самой современной из доступной мне литературы, личного опыта участия в обучающих голотропных сессиях в Московском городском психоэндокринологическом центре под руководством врача-психотерапевта к.м.н. Литвинова А.В., в Институте Трансперсональной психологии под руководством к.ф.н. Майкова В. В. и др., а также практической работы в медицинских реабилитационных наркологических центрах будет полезна специалистам, занимающимся вопросами реабилитации больных алкоголизмом и наркоманией.

Литература

1. Авербух Е.С. О трактовке понятия «сознание» в психиатрии // Проблемы сознания. М., 1966.
2. Александровский Ю. А. Пограничные психические расстройства. М., 1993.
3. Батурина Л.А. Музыкотерапия как лечебный фактор// Съезд физиотерапевтов и курортологов Украины. Одесса, 1979.
4. Белкин А.И., Вяткина В.А., Литвинов А.В., Заставный В.Д. Голотропное дыхание: показания и техника. Пособие для врачей. М., Московский научно-исследовательский институт психиатрии МЗ РФ. 1998.
5. Белов В.П. Содержание и факторы расстройства сознания// Вопросы соотношения биологического и социального в психиатрии. М., 1984.
6. Боснак Р. В мире сновидений. М., 1991.
7. Вяткина В.А. Динамика пограничных форм нервно-психических расстройств у участников войны в Афганистане. Диссертация. М., 1992.
8. Греченко Т.Н. Введение в психофизиологию. М., Институт психологии РАН. 1999.
9. Гроф С., Гроф К. Сияющие города и адские муки// Жизнь после смерти. М., 1991.
10. Гроф С. Целительные возможности необычных состояний сознания// Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М., 1991.
11. Гроф С. За пределами мозга. Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии. М., 1993.
12. Гроф С. Путешествие в поисках себя. Измерения сознания. Новые перспективы психотерапии и исследование внутреннего мира. М., 1994.
13. Гроф С. Холотропное сознание. М., 1996.
14. Демьянов Ю.Г. Диагностика психических нарушений. С.- П., 1999.
15. Канаева Л.С. Клиническая трансперсональная психотерапия в лечении непсихотических депрессивных расстройств. Диссертация. М., 1996.
16. Минделл А. Работа со сновидящим телом// Московский психотерапевтический журнал. М.,1993.
17. Налимов В.В. Медитация — это то, что отличает человека от компьютера…// Журнал «Человек». М., 1991.
18. Спивак Л.И. Измененные состояния сознания при лечении невротических расстройств (опыт применения голотропного дыхания)// Физиология человека. М., 1992.
19. Фрейд З. Психология бессознательного. М., 1990.
20. Фрейд З. Введение в психоанализ (лекции). М., 1989.
21. Хананашвили М.М. Информационные неврозы. М., 1978.
22. Юнг К.-Г. Архетип и символ. М., 1991.
23. Юнг К.-Г. Аналитическая психология. С.-П., 1994.
24. Юнг К.-Г. Проблемы души нашего времени. М., 1993.
25. Юнг К.-Г. Конфликты детской души. М., 1995.
26. Шербок Л. Гипноз. М., 1992.
27. Фрумкин Я.П. Следовые влияния в психопатологии. Киев, 1979.

Дороганич Светлана (1999 г.)