Введение

В данной работе я рассмотрю причины возникновения таких видов аддиктивного поведения, как злоупотребление алкоголем и наркотиками, основные направления психотерапевтического лечения этих заболеваний, а также применение знаний, полученных на образовательной программе по психологическому консультированию в терапии лиц, страдающих аддиктивными проблемами.

Что же такое аддикция? Это изменение личности в результате какой-либо зависимости. В частности, пристрастие к употреблению психоактивных веществ, оказывающих влияние на центральную нервную систему, обычно является симптомом изменения личности.

За последнее время увеличилось число синдромов, относящихся к аддиктивному поведению

Под аддиктивным поведением подразумевается поведение или действие, предпринимаемое для интенсивного возбуждения или эмоциональной разрядки, трудно контролируемое личностью и в дальнейшем вызывающее дискомфорт. Такие паттерны поведения могут быть внутренними (мысли, образы, чувства) или внешними (работа, игра). Аддиктивное поведение предоставляет возможность имитации хорошего самочувствия на короткий период, не разрешая внутриличностных проблем. К аддиктивному поведению относятся следующие его разновидности: злоупотребление психоактивными веществами, компульсивное переедание, компульсивное стремление к снижению веса, компульсивное стремление к риску и стрессу,компульсивная потребность быть занятым («работоголики»), компульсивное стремление к достижениям, компульсивная потребность в физических упражнениях, компульсивное стремление к смене сексуального партнера, компульсивная потребность в изоляции, компульсивная потребность покупать или приобретать вещи. Такое поведение можно считать патологическим, если оно отражает единственный способ совладания со стрессом (копинг-поведение).

Под английским термином «coping» подразумевается процесс конструктивного приспособления, в результате которого данное лицо оказывается в состоянии справиться с предъявленными требованиями таким образом, что трудности преодолеваются и возникает чувство роста собственных возможностей, а это в свою очередь ведет к положительной самооценке.

Проявления аддиктивного поведения представляются мне «вершиной айсберга». Мы видим, что окружающие нас люди употребляют психоактивные вещества (алкоголь, наркотики, никотин), переедают, увлекаются азартными играми, стремятся к нестандартному сексу. Мы понимаем, что у них существует зависимость от такого вида поведения. Мы хотим перекрыть каналы, ведущие к удовлетворению болезненного пристрастия, но таким образом только разрушаем «вершину айсберга».

Я приведу сейчас пример из моей практики. Мать настояла на кодировании сына от алкоголя. Через некоторое время она узнала, что он употребляет героин. Вылечить его от героиновой наркомании не удалось и спустя три года этот мужчина в возрасте 35 лет умер от передозировки героина. Мать, к сожалению, и не подозревала, что ее сыну нужен был не сам алкоголь, а то состояние, которое он вызывал.

Что же это за состояние, ради которого человек способен забыть о своих близких, о работе, о своем здоровье, а иногда и о самой жизни? Ради этого состояния он готов рисковать, тратить последние сбережения, терпеть унижения и многое другое. Что же там, в подводной, никому невидимой части «айсберга»?

Работая несколько лет в наркологии, я пыталась ответить на эти вопросы. Я глубоко убеждена, что только осознавание причин аддиктивного поведения самим больным приведет его к исцелению. Вместе с ним следую я по запутанному лабиринту, исследуя каждый уголок огромной «ледяной глыбы». На такую работу не жалко ни времени, ни сил, потому что ценой ее иногда бывает человеческая жизнь.

Основные направления психотерапии аддиктивного поведения

Психодинамическое направление (психоанализ)

Причины аддиктивного поведения с точки зрения психоаналитиков связаны с подавленной энергией нереализованных желаний и влечений, вытесненных в бессознательное. Они утверждают, что между сознанием и бессознательным существует естественное напряжение. Когда оно чрезмерно, например из-за слишком сильного подавления потребностей личности, наступает срыв. В психоанализе его определяют термином «невроз»,который проявляет себя в различных психосоматических заболеваниях, включая алкоголизм и наркоманию.
Кроме того, с точки зрения психоанализа, разные события, происшедшие в нашей жизни, вытесняются, уходят из сознательного в бессознательное и накапливаются там, все более усиливая уже имеющееся напряжение и формируя своеобразный внутрипсихический нарыв. Рано или поздно, на фоне какого-нибудь стресса, играющего роль последней капли, переполнившей чашу, этот нарыв, безусловно, даст о себе знать проявлениями либо собственно невроза, либо какого-нибудь заболевания на «нервной почве».

Основоположник психоанализа Зигмунд Фрейд считал, что избавиться от такого болезненного состояния можно, если при помощи созданного им метода добраться до сердцевины невротического конфликта и выяснить, как он возник. Иными словами, не просто вскрыть «нарыв», но и разобраться, какие «бактерии» его вызвали, то есть добиться осознания пациентом того, что прежде было вытеснено.

К сожалению, это невозможно без посторонней профессиональной помощи. Психоанализ считается одним из самых эффективных видов психотерапии. Еще в начале ХХ века Россия была одной из первых стран в мире, где идеи Фрейда начали применяться в клинике для больных неврозами, а два года назад наш Президент даже издал указ о возрождении и развитии психоанализа в России. Однако среднестатистическому соотечественнику пока еще крайне трудно воспользоваться этим благом. Сегодня даже в Москве по пальцам можно перечесть психоаналитических психотерапевтов, а само лечение, как и во всем мире, занимает не один год, да и достаточно дорогостояще.

Тем не менее продолжается поиск основанных на методологии психоанализа форм терапии, которые могут соответствовать реальным возможностям и запросам населения. Сюда, в частности, относится психотерапия, основанная на методе голотропного дыхания (холос, греч. — «всецелостный»), который изобрел американский психиатр Станислав Гроф. Основным приемом является особый углубленный и учащенный способ дыхания, применяемый в сочетании со специальной музыкой и определенными психотерапевтическими процедурами. Под влиянием всего этого на сеансе человек погружается в особое, порой, трансовое состояние сознания, несущее в себе, в частности, мощный потенциал самовыздоровления психики. Во время сеансов происходит возврат в прошлое или регрессия возраста, позволяющая человеку вернуться к наиболее болезненным моментам собственного развития и во многом благодаря специфической психотерапевтической обстановке пережить их заново.

Описываемый метод заметно расширяет и дополняет возможности классических психоаналитических техник. Психоанализ начался с Фрейда, но не закончился им. Один из его учеников, Отто Ранк много лет назад предположил, что главной психологической травмой для человека является травма рождения. Прежде, чем родиться, ребенок вовлекается в мучительную и драматичную борьбу и переживает, пробираясь через родовые пути, реальную угрозу смерти. Даже делая первый крик, новорожденный, считал Ранк, как минимум, уже знает, что такое жизнь и что такое смерть. Регрессия на сеансах голотропного дыхания позволяет пережить повторно и этот самый ранний стресс, значение которого так долго недооценивалось. Характерно, что сеансы сопровождаются целим потоком необычных ощущений, а порой и видений.

Происходящая на сеансе активация бессознательного освобождает некогда вытесненную энергию, в свое время «застрявшую» в симптомах невроза. Последние следует изначально расценивать как некое защитное свойство психики, стремящейся любой ценой освободиться от застарелых стрессов и вернуться к естественному состоянию. Поэтому симптом — это не только проблема. Скорее это неиспользованная возможность. В результате голотропной терапии симптомы преображаются в поток необычных ощущений, переживаемых осознанно, и после этого прорабатываются пациентом либо на индивидуальной или групповой психотерапии, либо самостоятельно.

Как правило, голотропная психотерапия используется как часть программы реабилитации больных наркоманией и алкоголизмом. Как мне кажется, из применяемых в настоящее время методик, основанных на методологии психоанализа, голотропная психотерапия является наиболее действенной для лечения аддиктивных форм поведения.

Когнитивно-поведенческое направление

Когнитивно-поведенческая психотерапия является одним из ведущих направлений психотерапии в США, ФРГ и ряде других стран, входит в стандарт подготовки врачей-психиатров.

Моделирование поведения — относительно короткий, экономически целесообразный метод, его легко применять в амбулаторных условиях, он ориентирован на проблему, его чаще называют обучением, что привлекает прежде всего детей и подростков. Он стимулирует к самостоятельному решению проблем.

Рассмотрим основные принципы этого психотерапевтического направления.

1. Многие симптомы и поведенческие проблемы являются следствием пробелов в обучении, образовании и воспитании. Чтобы помочь человеку изменить неадаптивное поведение, психотерапевт должен знать контекст возрастного развития пациента, семейной структуры и различных форм коммуникации. Этот метод высоко индивидуализирован для каждого пациента и семьи.

2. Имеются тесные взаимоотношения между поведением и средой. Отклонения в нормальном функционировании поддерживаются в основном подкреплением случайных событий в среде. Выявление источника нарушений (стимулов) — важный этап этого метода. Это требует функционального анализа, т.е. детального исследования поведения, а также мыслей и ответов в проблемных ситуациях.

3. Нарушения поведения являются квазиудовлетворением базисных потребностей в безопасности, принадлежности, достижении, свободе.

4. Моделирование поведения представляет собой одновременно обучающий и психотерапевтический процесс. Когнитивно-поведенческая психотерапия использует достижения, методы и техники классического (условно-рефлекторного), оперантного, наблюдательного, когнитивного научения и саморугуляции поведения.

5. Когнитивный компонент является решающим в процессе научения. Считается, что поведения может быть изменено в результате наблюдения за ним и устранения когнитивного дефицита или когнитивных искажений.

6. Лечение активно вовлекает пациента и семью, включает практику альтернативного поведения на психотерапевтическом занятии и в реальной среде, предусматривает систему обучающих домашних заданий, активную программу подкреплений, ведение записей и дневников, т.е. методика психотерапии структурирована.

7. Прогноз и результативность лечения определяется в параметрах наблюдаемого улучшения поведения.

Исходя из вышеназванных постулатов, цели когнитивно-поведенческой психотерапии у лиц с аддиктивными проблемами представляются следующим образом: 1) проведение функционального поведенческого анализа; 2) изменение представлений о себе; 3) коррекция дезадаптивных форм поведения и иррациональных установок; 4) развитие компетенции в социальном функционировании.

Поведенческий и проблемный анализ — наиболее важная диагностическая процедура в проведении психопрофилактики и подборе адекватных методов психотерапии. Информация должна отражать следующие моменты: конкретные признаки ситуации (облегчающие, отяжеляющие условия для поведения-мишени); ожидания, установки, правила; поведенческие проявления (моторика, эмоции, когниции, физиологические переменные, частота, дефицит, избыток, контроль); временные последствия (краткосрочные, долгосрочные) с различным качеством (позитивные, негативные) и с различной локализацией (внутренние, внешние). Помощь в сборе информации оказывало наблюдение за поведением в естественных ситуациях и экспериментальных аналогиях (например, ролевой игре), а также вербальные сообщения о ситуациях и их последствиях.

Цель поведенческого анализа — функциональное и структурно-топографическое описание поведения. Поведенческий анализ помогает осуществить планирование терапии и ее ход, а также учитывать влияние на поведение микросоциального окружения.

В работе над типичной проблемой психотерапевт обычно задает пациенту серию вопросов для прояснения трудностей пациента: правильно ли пациент оценивает события? Являются ли ожидания пациента реалистичными? Основана ли точка зрения пациента на ложных выводах? Адекватно ли в этой ситуации поведение пациента? Есть ли на самом деле проблема? Сумел ли пациент найти все возможные решения? Таким образом, вопросы позволяют построить психотерапевту когнитивно-поведенческую концепцию, из-за чего пациент испытывает трудности в той или иной области. В конечном счете, психотерапевт обычно выбирает одну или две ключевые мысли, установки, поведение для вмешательства. Первые сеансы обычно нацелены на присоединение к пациенту, идентификацию проблемы, преодоление беспомощности, выбор приоритетного направления, обнаружение связи между когницей и эмоцией, выяснение ошибок в мышлении, определение зоны возможного изменения, включение пациента в когнитивно-поведенческий подход.

Задача когнитивно-поведенческого психотерапевта — сделать пациента активным участником процесса на всех этапах. Одна из фундаментальных задач когнитивно-поведенческой психотерапи — установление партнерских отношений между пациентом и психотерапевтом. Это сотрудничество происходит в случае наркомании в форме терапевтического договора, в котором психотерапевт и пациент соглашались вместе работать против «отклоняющегося поведения» пациента. Недоучет мотивов поведения пациента мог заставить психотерапевта двигаться вслепую или привести пациента к ложным выводам по поводу тактики психотерапии и ее срыву.

Так как когнитивно-поведенческая психотерапия представляет собой краткосрочный метод, необходимо тщательно использовать это ограниченное время. Центральная проблема «психотерапевтического обучения» — определение мотивации пациента на работу. В усилении мотивации пациента к лечению используются следующие принципы:

• совместное определение целей и задач психотерапии. Важно работать только над теми решениями и обязательствами, которые вербализируются через «Я хочу, а не хотел бы»;
• составление позитивного плана действий, его достижимость для каждого пациента, тщательное планирование этапов;
• проявление психотерапевтом интереса к личности пациента и его проблеме, похвала и поддержка за малейший успех;
• усилению мотивации и ответственности за свой результат способствовала «повестка дня» каждого занятия, анализ достижений и неудач на каждом этапе психотерапии.

При подписании психотерапевтического контракта с пациентом рекомендуется записать план или повторить его, используя приемы положительного подкрепления. («Это хороший план, он поможет решить Вашу проблему»).

Превращение планов в действия отчетливо препятствуют зафиксированные правила (иррациональные установки) и отсутствие правил или когнитивный дефицит (незнание своих прав, последствий своего поведения, неумение использовать альтернативы). Иррациональные установки нередко выполняли роль психологической защиты и препятствовали изменениям.

В беседе с пациентом необходимо вникнуть в систему правил проблемного поведения, придерживаясь принципов позитивной трактовки симптома и поведения. Нарушение поведения (симптомы) возникали в результате собственных гипотез, нередко не имеющих аргументов для их подтверждения. Следует выяснить у пациента и у членов его семьи, кто и для чего это правило создал и нет ли конфликта между правилами. В процесс психотерапевтической работы старые (иррациональные) правила вычеркиваются и заменяются другими — позитивными.

В начале каждой сессии во время интервью совместными усилиями принимаются решения, какой перечень проблем будет затронут. Формированию ответственности за свой результат способствует «повестка дня», благодаря которой удается последовательно проработать психотерапевтические «мишени». «Повестка дня» обычно начинается с короткого обзора опыта пациента с последней сессии. Она включает «обратную связь» психотерапевта по поводу домашних заданий. Затем пациента стимулируют высказываться, над какой проблемой он хотел бы работать на занятии. Иногда психотерапевт сам предлагает темы, которые считает целесообразным включить в «повестку дня».

По окончании занятия суммируются (иногда письменно) наиболее важные выводы психотерапевтического сеанса, анализируется эмоциональное состояние пациента. Наконец, совместно с ним определяется характер самостоятельной домашней работы, задачей которой служит закрепление знаний или умений, полученных на занятии. Домашняя работа вытекает из материала последнего.

Когнитивно-поведенческая психотерапия лиц с аддиктивным поведением состоит в обучении пациентов распознавать агрессию, уверенность и пассивное поведение; моделировать различные ситуации, где пациент испытывает напряжение, подкреплять положительное поведение и реакции; проводить десенситизацию страха и гнева, ингибиторами которых является уверенное поведение; расширять признаки уверенного поведения в реальных жизненных обстоятельствах; устранять когнитивный дефицит.

Гуманистическое направление

Гуманистическое направление в психотерапии основано на вере в возможность расцвета каждого человека, если предоставить ему возможность самому выбрать свою судьбу и направлять ее. Таким образом, стержень гуманистической идеи — оптимистический взгляд на природу человека.

В данной работе я рассмотрю концепцию одного из направлений гуманистической психотерапии — гештальт-терапии в терапии лиц, страдающих аддиктивными проблемами, в частности, больных алкоголизмом.

Гештальт-парадигма позволяет тонко диагностировать тип нарушения контакта с миром, которое лежит в основе злоупотребления. Нарушение контакта может быть представлено в виде интроекции. В данном случае пациент испытывает потребность во внешнем объекте, не требующем затрат усилий, для поддержания комфортного состояния. Роль этого объекта может играть алкоголь, лекарственные вещества, другой человек и пр. Алкоголизация может быть связана с интроективно-проективным типом отношений между субмиссивной и доминантной личностями.

Проективный механизм проявляется в приписывании алкоголю определенных качеств, например, способности снимать напряжение. Спиртные напитки могут ассоциироваться с приятным времяпрепровождением, мужественностью, престижем, авторитетной фигурой или группой.

Очень часто алкоголизация связана с ретрофлексией. Алкоголь гасит напряжение, связанное с прерыванием контактов вследствие невыражения агрессии, прерывания сексуальной потребности, при таком ретрофлексивном феномене как самобичевание. Он также ослабляет ретрофлексию и облегчает установление контактов застенчивому человеку. Один из эффектов алкоголя — активизация воображения — позволяет удовлетворять потребности в фантазии, не разрывая ретрофлексии.

Пьянство по механизму слияния наиболее типично для примитивных личностей. Оно дает эффект приятного растворения в компании собутыльников, проявляется в трудности отсоединения от группы, связанной с чувством неловкости, вины, трудностью отслеживать свое поведение.

На практике механизмы регуляции границ, связанные с алкогольной проблемой, выступают комбинированно. Проецирование на алкоголь способности помогать в переживании стрессовых ситуаций связано с соответствующими интроектами — поведением отца или других значимых фигур прошлого, опыт эйфории при первых контактах с алкоголем. Список интроектов, лежащих в основе проекций, может быть продолжен. Они оформляются в такие установки, как «праздник без спиртного — не праздник», «настоящий мужчина должен употреблять алкоголь», «в компании нужно выпивать наравне со всеми, чтобы не ударить в грязь лицом».

Примером интроективно-ретрофлексивного механизма является застенчивость, вызванная травматическим опытом в детстве, которую человек снимает с помощью алкоголя.

После решения вопроса о необходимости специальной медицинской помощи перед психотерапевтом встают следующие задачи:

1. Выявить блокированные потребности пациента;

2. Определить механизмы прерывания этих потребностей;

3. Совместно с пациентом найти способы их удовлетворения.

На первом этапе трудность состоит в том, что в своем большинстве пациенты фиксированы на формально предъявляемой жалобе и плохо понимают ее связь со своим психологическим состоянием. Самый прямой ход в этой ситуации состоит в том, чтобы объяснить больному связь между аддиктивным поведением психологическими проблемами личности, а затем задать ему прямые вопросы: «Что заставляет Вас пить (переедать) и т.д.? Какие жизненные проблемы Вас беспокоят? Чтобы Вам хотелось изменить в своей жизни?» и т. д. Однако на них не всегда можно получить ответ. Пациенты легче отвечают на вопросы типа «Что Вам даст решение проблемы с алкоголем?», «Как бы Вы хотели себя чувствовать в результате лечения?» Но эти вопросы содержат скорее интроецированный образ социально благополучного человека или предъявляют потребности, которые хорошо осознаются пациентом и более или менее им освоены (восстановление социального статуса, отношений в семье и пр.). Эти вопросы хороши для создания мотивации к лечению, для прояснения того как больной представляет желаемый результат терапии, но они не фокусируют внимание на потребностях, которые человек не осознает или хронически не способен удовлетворить, из-за чего прибегает к аддиктивному замещению.

Другой ход заключается в том, чтобы расспросить о жизненном контексте, в котором проявляется аддикция. Алкоголика можно спросить о ситуациях, в которых он употребляет спиртное, эффекте алкоголя, поведении в опьянении, переживаниях предшествующих алкоголизации. Давая интерпретацию, терапевт может вводить в осознание пациента связь пьянства с психологическими причинами. Например, бизнесмена, который рассказывает, что испытывает напряжение, связанное со своей работой, можно спросить: «И Вы гасите свое напряжение вином?» На это он может выразить согласие, возразить или добавить что-нибудь еще: «Не только…В последнее время я растерял всех друзей…» Женщине, которая говорит, что в последнее время стала особенно много переедать и прибавлять в весе, и в тоже время сообщает, что в последние годы ощущает свою жизнь монотонной и скучной, можно сказать: «Сладкое — это та радость, которая осталась у Вас в жизни?»

Практика показала, что применение гештальт-психотерапии наиболее эффективно в терапии лиц, страдающих аддиктивными проблемами, так как эта терапия принимает во внимание все аспекты человеческой жизни и опыта и стремится к восстановлению целостной личности, для которой характерно чувство самосознания. Этот вид терапии предназначен для людей, которые обычно пытаются защитить себя от воображаемых угроз и практически не предпринимают усилий для реализации своих истинных возможностей, уходят от реальной жизни в мир грез, в измененное состояние сознания с помощью алкоголя или наркотиков. Главным препятствием на пути их личностного роста является незавершенность, неотреагированность прошлых ситуаций. Гештальт-терапия помогает пациентам осознать, кем они являются «здесь-и-сейчас», и развивать свои творческие способности на основе этого знания.

Практическая часть

В этой главе я хочу обобщить свой опыт применения знаний, полученных на занятиях по психологическому консультированию, в терапии лиц, страдающих аддиктивными проблемами. Я представлю описание одного случая работы с больным алкоголизмом.

Пациент К., 24 года. Клинический диагноз: Хронический алкоголизм, 2 стадия. Злоупотребляет алкоголем с 19 лет. Сформированы алкогольный абстинентный синдром, симптом потери контроля. Запои от 10 до 30 дней. Лечения по поводу алкоголизма не проходил. Ремиссии спонтанные, максимальная ремиссия — 3 месяца. Абстиненция сопровождается алкогольным параноидом.

1 сессия. Пациент говорит о своем желании полностью отказаться от спиртного, он доброжелателен, относится к врачу наркологу и психологу с доверием. Рассказывает о своих проблемах со здоровьем. В возрасте от 5 до 6 лет пациент перенес 16 хирургических вмешательств под общей анестезией. В результате у него сформировались стойкие фобии.

Причиной алкоголизации пациент называет постоянное присутствие страха. Он утверждает, что после приема алкоголя состояние страха уходит. Пациента тревожит, что во время абстиненции состояние страха усиливается. «Вы даже не представляете, что со мной происходит в это время, — говорит он, — я боюсь всего на свете: людей, животных, стен, икон». Пациент рассказал, что его очень интересуют фильмы-ужасы про вампиров, оживших мертвецов, но после просмотров этих фильмов у него появляется ни с чем несравнимое чувство ужаса, страх, что «вампиры сейчас появятся в комнате».

Я привожу отрывок из этой работы.

Терапевт — Как важно тебе смотреть эти фильмы? Ты же знаешь о своей реакции на них?

Клиент — Трудно сказать, они меня чем-то завораживают. Мне интересно смотреть на этих вампиров, они страшные, безобразные, таких не должно быть в природе, они мертвые, но они действуют, живут по своему и уничтожают людей.

Т. — Таких, как ты?

К. — Да, таких, как я, я же человек.

Т. — И ты их боишься?

К. — Очень!

Т. — Чем они опасны именно для тебя?

К. — Я боюсь увидеть их в своей комнате.

Т. — А что они могут сделать?

К. — Убить?

Т. — Убить кого?

К. — Меня разумеется, кого же еще.

Т. — Но мало ли кого, ты ведь не всегда один бываешь дома. Ну ладно, оставим вампиров в покое. Ты говоришь сейчас о своем страхе, попробуй сейчас побыть с ним, почувствуй его. Скажи о чем он?

К. — Когда я рассказывал про вампиров этот страх был со мной, наверное это страх за свою жизнь, я боюсь умереть.

Т. — Постарайся усилить свой страх, расширь его границы, представь себе, что все твое тело — это сплошной страх. Что ты чувствуешь сейчас?

К. — Я чувствую себя темным лохматым существом с горящими глазами.

Т. — А может быть что-то подобное ты где-то, когда-то уже видел?

К. — Возможно, я столько всего пересмотрел, перечитал, может быть и видел.
Да, я читаю сейчас книжку про древнейшие формы жизни, одно из этих существ я представлял именно так.

Т. — Как ты думаешь, чтобы это существо могло сказать тебе?

К. — Я думаю, что оно бы мне сказало: «Я такое страшное, дремучее, может быть меня никогда и на свете-то не было, но я могу тебя уничтожить».

Т. — И как тебе сейчас?

К. — Да что-то не очень. Получается, что какая-то нечисть, которой может быть и в природе-то не существует может меня, человека уничтожить.

Т. — А как ты думаешь, где эта нечисть живет?

К. — Что-то я вообще ничего не понимаю. Эту нечисть я сейчас сам и придумал, получается, что она во мне и живет. Я боюсь то, что придумал сам, так что ли получается?

Т. — Ну уж ты на этот свой вопрос постарайся сам ответить, я то про твою нечисть, слава Богу, ничего не знаю, а то глядишь, тоже бы испугалась. Как тебе сейчас?

К. — Мне что-то сейчас смешно?

Т. — Ничего себе смешно, увидел такую страшную «бяку» и расхохотался, у меня прямо мурашки по спине бегают, а ему смешно.

К. — Так поэтому и смешно, что боюсь неизвестно чего, сам себе напридумываю и трясусь, как маленький ребенок.

Т. — Скажи, пожалуйста, твоя основная проблема, с которой ты обратился к нам — это алкоголь и мы сейчас поняли, что с помощью алкоголя ты уходишь от страха, а если ты не будешь чувствовать такой сильный страх, как был у тебя, останется ли желание принимать спиртное?

К. — Я думаю, что нет.

Т. — Ты согласен на следующих сессиях работать на проблемой своего страха?

К. — Да.

2 сессия. Пациенту был проведен сеанс клинической трансперсональной психотерапии. Во время сеанса, находясь в измененном состоянии сознания, у пациента возникло ощущение, что его вместо одеяла накрывают клеенкой и будут проводить общую анестезию. «Мне показалось, — рассказывает К.,- что сейчас в мои вены войдут иглы и клеенка зальется кровью». Потом это ощущение прошло и пациент почувствовал ощущение полного расслабления и легкости. «Мне казалось, что мое тело невесомое, я парю над землей и больше никогда не почувствую физической боли».

После сеанса я провела консультацию с К., на которой он рассказал о своем первом ощущении страха. Он был связан с медицинскими манипуляциями во время проведения общей анестезии. Мальчик пытался скрыть от матери свой страх, но перед каждой из шестнадцати процедур он чувствовал страх смерти, ему казалось, что после внутривенной инъекции он умрет. Во время сеанса клинической трансперсональной терапии К. пережил снова те негативные эмоции, которые были вытеснены в бессознательное и трансформировал их.

Пациент дал согласие на проведение медикаментозной сенсебилизации к алкоголю сроком на один год и заключил с психологом контракт на 10 сессий.

На следующий день пациенту К. была проведена медикаментозная сенсебилизация к алкоголю.

3 сессия. Сессия проходила через пять дней после сенсебилизации. Пациент пришел на сессию в приподнятом настроении. Он сказал, что в начале он боялся спиртное даже брать в руки, теперь же относится к нему с полным равнодушием. Появилось желание что-то сделать в этой жизни, начал строить планы на будущее. Пропал интерес к фильмам-ужасам. Высказал недоумение по поводу переживаний от сенсебилизации у своих знакомых. «Я не понимаю, почему они терпят этот год без алкоголя, почему они ждут срока окончания действия препарата с желанием после как следует напиться. Мне кажется, что я и через пять лет спиртное в рот не возьму», — утверждает пациент. У К. появилось желание заняться спортом, поступить в институт, он уже приступил к новой работе.

Его комфортное психологическое состояние подтверждает выполненный им рисунок «несуществующего животного» (см. Приложение 1). В рассказе о несуществующем животном К. отметил, что его животное, которое постоянно жило в болоте, намеривается его покинуть («ну не всегда же там жить») и найти животных, которые соответствовали бы его нынешнему состоянию. Крылья были нарисованы в процессе обсуждения. Они появились для того, чтобы улететь из прежнего места обитания и найти новое.

Пациент понимает необходимость дальнейшей психотерапевтической работы, но в тоже время принимает ответственность за свою жизнь.

В данном случае пациент при алкоголизации использовал транквилизирующий эффект алкоголя для снятия симптомов невроза, в частности, фобии. Гештальт-парадигма позволила тонко диагностировать тип нарушения контакта с миром. Пациент испытывал потребность во внешнем объекте, не требующем затрат усилий, для подержания комфортного состояния. Таким объектом стал для него алкоголь. Осознав связь между аддиктивным поведением и своей психологической проблемой, пациент принял решение работать именно с психологической проблемой и увидел в этом способ своего выздоровления.

Заключение

Подводя итоги этой работы мне бы хотелось отметить, что в нашем социуме слишком велика сила социального мифа, касающегося методов лечения проблем аддикции. К таким методам относится «кодирование по Довженко», медикаментозная сенсебилизация и другие методы ритуальных плацебо-процедур. В таких условиях любая психотерапия играет роль подготовки к этим процедурам. Для меня очень важным фактом было утверждение пациента К., что все его знакомые, прошедшие такого рода процедуры, не избавились от алкогольной зависимости, а держатся только на страхе умереть от приема алкоголя. Пациент К. не испытывает «тяги» к алкоголю именно потому, что проходит психотерапевтическое лечение. Любая магическая манипуляция с обещанием мгновенного исцеления — это только разрушение «вершины айсберга». А как же с его огромной подводной частью? Ответ есть. Это полноценная психотерапия. И на сегодняшний день радует, что наши пациенты и члены их семей понимают необходимость разобраться в причинах аддиктивного поведения и принять ответственность за свою жизнь. Но все же для того, чтобы личностно-ориентированная терапия, в том числе гештальт-терапия , стали частью нашей обыденной жизни, необходима серьезная социально-просветительская работа.